Амнезия творца
Шрифт:
– Это мой дом, – ответил он. – Меня зовут Эверетт.
– Да.
– Что произошло?
– Пока не знаю точно. Но я над этим работаю. Мне кажется, ты спишь. Либо принял чрезмерную дозу, и это – галлюцинация. А может, ретроспекция. Всего лишь воспоминание. Несущественное. Либо проблема во мне: ты меня, часом, не выключал? Магнит на мое «железо» не клал? Может, это тест какой-нибудь, а, Эверетт? Не могу сказать точно, в чем неполадка, но уже так долго…
Он отошел от компьютера, спустился с крыльца к машине. Автомобиль был на солнечных аккумуляторах и долго простоял на солнце. Зарядился под завязку.
– Привет, – сказала она. – Хочешь прокатиться?
– Можно.
– А можно и мне?
– Наверное, – ответил он. – Вот только как насчет твоих родителей?
Девочка пожала плечами, и Хаос проснулся. Она сидела рядом, точь-в-точь как во сне, но они по-прежнему находились в пустыне, в авто Келлога. Позади садилось солнце, его тусклое сияние заполняло машину. Хаос почувствовал жуткую жажду. Отыскал между передними сиденьями бутылку с водой, напился.
– Привет, – сказала девочка. Мелинда, вспомнил он. Мелинда Селф.
– Ты давно проснулась?
– Не очень. Можешь еще поспать. Мне все равно.
– Нет. Я хочу ехать.
– А может, еще еды принести? Он отдал ей ключи, она вышла и отперла багажник. Хаос протер глаза, повернулся на сиденье и уставился назад, на полотно автострады. Теперь он был уверен, что малоамериканцы их не преследуют. Интересно, подумал он, как они поступили с Келлогом, когда нашли его лежащим с окровавленной головой у водохранилища? И что он им сказал?
Вернулась Мелинда с охапкой банок. Выбрала одну. Вскрыла.
– Мне снился сон, – сказал Хаос. – Но не от Келлога. Мой собственный. Впервые в жизни.
– Угу, – отозвалась она с, набитым ртом.
– Совершенно не такой, как остальные, – продолжал он. – Как будто я – не я. И все кругом иначе. Там был компьютер, я с ним разговаривал, а еще машина с солнечными панелями…
– Машина и мне снилась.
– Это была другая машина, – сказал он. – Из пластмассы, кажется, и ключи не такие, как эти. Не знаю, на что похожа… Может, на гоночную.
– Угу. Я ее тоже видела. Но только она не ехала. И еще кругом была вода и деревья. « И ты выходишь из дома…
Хаос посидел молча. Осмыслил. Девчонкин сон сходился с его собственным. Эффект Келлога. При отсутствии самого Келлога.
Но, может, для Мелинды это нормально? Своих снов она отродясь не видала. Значит, дело только в ней. Келлог далеко, и она просто-напросто подсматривает сны того, кто ближе.
Он вспомнил слова Келлога о том, что эффект сновидений – ерунда, что Хаос, если попытается, сам его добьется. Но Келлог на своем веку чего только не нагородил: начнешь разбираться – увидишь миллион противоречий.
Но по крайней мере в одном Келлог был прав: Хаос очень многого не понимал.
А как насчет самого сна? Что он означал?
– Это похоже на то, что было прежде? – спросила Мелинда.
– Нет, – поспешно ответил он. – Всего-навсего сон. Забудь.
– Ладно.
Хаос завел машину, выехал на автостраду и запасся терпением для нового перегона. Мелинда
А вообще-то жалко, – сказала она некоторое время спустя.
– Чего тебе жалко?
– Я бы очень хотела туда попасть. Мне там понравилось.
Мне тоже, подумал Хаос. Но вслух не сказал. Он припомнил завершение сна, чувство одиночества, и подумал: должно быть, она не знает всей истории. Она видела только машину, озеро и лес. Настоящий рай, на ее взгляд. Но во сне был не рай. Там были какие-то реальные проблемы. Ему показалось, что там совсем не просто.
Почему же ей так хочется туда вернуться? Он гнал машину все утро, пока солнце не поднялось в зенит. Впереди пустыню сменяли горы. Он оставил позади несколько городов, не обращая внимания на дорожные знаки и указатели въездов. Мелинда принюхивалась, присматривалась к далеким зданиям, а Хаос на них почти не глядел. Они ни разу не свернули с автострады. Когда приходило время есть, съезжали с обочины и копались в багажнике. В конце концов в баке иссяк бензин, и Хаос опустошил запасную канистру Келлога. Заодно помочился на столбик рекламного щита, а Мелинда перешла через магистраль и присела на корточки на песке.
По пути им не встретилось ни единой души, только брошенные машины. От самой Малой Америки – ни единого признака человеческой жизни.
– Бензин скоро кончится, – сказал Хаос.
– А ты мой шланг выбросил, – сказала она.
– У Келлога в багажнике есть. Возле первой попавшейся машины они остановились и осушили бак. К сумеркам расстояние между ними и горами сократилось вдвое. Впереди туман казался зеленым. Хаос остановил машину за гаражом, запертым на висячий замок, и развел небольшой костер, а тем временем Мелинда собрала обед из консервов и воды. Когда наступила ночь, они снова заснули в машине, он – на заднем сиденье, она – на переднем.
Опять ему снился дом у озера, но на этот раз он к компьютеру не подходил. Не был готов вникать в его теории и проблемы. Слишком уж похоже на общение с Келлогом. Когда он проснулся, солнце почти уже встало, а девочки на переднем сиденье не было. Он выбрался из машины, запретив себе даже упоминать о сне.
Ее нигде не было видно. Либо она – в кювете на той стороне автострады, либо ушла погулять в пустыню, на север, на поросшие кустами холмы. Он прополоскал рот водой, сплюнул на песок, затем подошел к гаражу – отлить на стену. Струйка зашелестела, разбиваясь об алюминий, и он не услышал голос девочки, пока не опорожнил мочевой пузырь.
– Перекрывай, – сказала она, – тут уже потоп.
Он обошел сарай и увидел полуоторванный лист алюминия.
– Ты погляди, – сказала она, высовывая голову наружу. – Тут интересно. Залезай.
Стараясь не порезать руки, он взялся за алюминиевый лист, расширил отверстие и пролез в гараж.
– Смотри. Машины.
Пол был земляной, сваи, на которых стоял гараж, выступали из песка. Когда глаза привыкли к сумраку, Хаос увидел, что так взволновало девочку: автомобили напоминали машину из его сна. Короткие, приземистые. Корпуса из легкой пластмассы, панели солнечных аккумуляторов. И вместо замочных скважин – пластины фотоэлементов. Обе машины были целехоньки, будто только что с конвейера, в полутьме слабо сиял лак.