Амнезия
Шрифт:
Лавр сам не заметил, когда начался секс по расписанию, когда надо было ловить овуляцию, не пропускать приемы у врачей и сдавать анализы. И у Лавра, и у Даши по отдельности были какие-то проблемы со здоровьем, но в целом ничего критичного, однако беременность не наступала.
Потом они ездили к какой-то Матронушке, посещали монастыри и на синем камне на озере Неро сидели, который издревле отвечал за приплод. Он стал замечать, что меньше видел ямочку на щеке своей жены, при мысли о сексе возникала мысль, что он семенной бычок на заклание, который должен только сперму
Обычно жена во время секса, раскинувшись на спине всегда закрывала глаза, а однажды она их открыла и посмотрела на Лавра, и так ему странно стало от всей этой ситуации, что у него пропала эрекция, в результате чего это сподвигло Лавра откликнуться на призывные взгляды секретарши, которая уж, что греха таить, слишком напоминала ему Ленку той ж стройностью, резвостью и энергией.
Так Лавра и продолжали окружать одни женщины: видения бывшей жены, в реальности потухшая жена, полного ожидания любовница и родившаяся вскорости у нее дочка.
Поэтому, когда жена, пройдя всевозможные варианты естественного рождения, заговорила про усыновление ребенка, Лавр был только за, уж слишком он надеялся вернуть обратно утраченное состояние яркого солнечного дня, и положа руку на сердце, он не мог правдиво ответить, нужно ли было ему, чтобы жена была счастлива, или пекся только о себе. Жену он почти с трудом переносил, при этом прекрасно понимая, что никакой вины ее в том не было, но ее вечная жертвенность, потухшая улыбка и сырники по утрам – были ему вечным укором, Лавр все меньше бывал дома, все больше зависал у любовницы и с пива перешел на крепкий алкоголь.
Лавр ничуть не удивился, когда жена выбрала двухмесячную девочку, он уже привык быть окруженным женщинами. Вернулась его веселая, энергичная, активная жена, улыбки и смех вперемешку с плачем и агушками ребенка. Не сказать, что Лавр был в восторге от идеи усыновления, но на фоне его чувства вины и растущей дочери в параллельной семье, его состояние как бы уравновешивалось. Правда, со временем стала вырисовываться другая проблема, его прежняя жена вроде как вернулась, только Лавр перестал быть центром ее вселенной, им стала дочь. С одной стороны, Лавр особо-то уже не претендовал на эту роль при наличии параллельной семьи, а с другой стороны, его немного коробило, когда его ждал не накрытый ужин на столе, а еда в контейнерах в холодильнике, которую надо было самому разогревать, и когда жена рассказывала, как проходила неделя: «Мы поели, мы помылись, мы сходили в поликлинику», то в этих «мы» не было его.
Как-то раз, когда Лавр собирался вылетать с Дашей и ребенком в Черногорию, они были уже в аэропорту, и жена повела ребенка в туалет, он столкнулся с Ленкой. Десять лет, живя в одном городе, ни разу не пересечься, а где-то, непонятно
– Ох, ну ничего себе! Привет! – воскликнула она. Это точно была Ленка, совершенно не изменившаяся за десять лет, нет, почему не изменилась, стала даже красивее, взрослее что ли. – Да, идет время, – добавила она, оглядывая Лавра.
Он понимал, о чем она, если она за это время стала только интереснее, он же пополнел, приобретя живот, словно он у них в семье беременный, да еще и на голове обозначилась лысина.
– Привет! Действительно, ничего себе. Как сама?
– Да, меня как будто завели ключиком, как заводную игрушку, вот и ношусь, хотя неизвестно, какое будет желание, когда завод остановится. Это сейчас хочется передышки, а потом вполне возможно, что захочется опять движухи. Собираемся лететь отдыхать в Турцию, я замуж вышла, муж с сыновьями, у нас близнецы родились, в туалет пошли.
– Забавно, и моя жена с дочкой тоже… туда пошли…
– Ого, поздравляю! Ребенок, как ты и хотел!
«Да сына я хотел, пустоголовая ты курица! И своего, а не усыновленного! И чтоб родной ребенок не рос тайно отдельно от меня, и если бы ты не порхала впустую, то у нас бы и родился! Вечно эти бабы все портят!»
– Сам-то как? Интересы? Хобби?
– Да, как-то все помаленьку…
А что ей рассказывать? Про «Ходячих мертвецов» под пиво? Или про чтение форумов, про политику, про Хазина и Навального? Так ей будет скучно…
Глава 3
Окружающая пустота медленно растворяется, заполняясь резким запахом, звуками ритмичных хлопков и белым цветом. То, что уже было…
– Зови доктора! – сказал чей-то голос.
– Ага, сейчас! – было ему ответом.
Шаги, хлопанье, и вновь шаги и чье-то нависшее лицо.
– Здравствуйте! Я врач, вы в больнице.
– Боль-ни-ца…
– Как вы себя чувствуете?
– Чувст-вую себя… себя… Кто я?
– Хм, а это третий вопрос, который я хотел задать. Вы ничего не помните?
– Помнить…
– Я врач-реаниматолог, я сейчас вас осмотрю и вызову невропатолога, скорее это по его профилю.
Говоривший пробежался глазами по пищащим штукам, бурча под нос, что пульс в норме, давление тоже, остальные показатели его тоже устраивают и повышенной температуры нет. Он ощупывал, поднимал, опускал, а потом сообщил, что он готов выдать согласие на перевод из реанимации в обычную палату после заключения невропатолога.
«Куда он? А кто мне ответит, кто я?»
* * *
Время тянулось катастрофически медленно. В звенящей пустоте монотонный звук датчиков приобретал зловещую интонацию. Все внимание было поглощено одной единственной целью – дождаться врача, но неожиданно открывшаяся дверь заставила вздрогнуть.
– Здравствуйте, – деловито влетела женщина в белой одежде. – Вот вам больничный халат, нужна помощь одеть?
– Халат…
– Сейчас вас будет врач осматривать, вы без одежды, если вам комфортно, можете так и остаться, – сообщила она и вышла.