Амор

Никита Старков – высокий, стройный парень, лет 20;

Большой человек – мужчина, высокий, крупный, лет 30;

Мнение – мужчина, грубый, среднего роста, лет 30;

Дома – несколько мужчин, говорящих хором, спокойным грудным голосом;

Деревья – несколько стройных девушек, говорящих хором;

Луна – нежная, милая девушка, лет 25;

Контролер – парень, лет 25;

Сердце –

полноватый парень, лет 20-25;

Влюблённость – красивая, стройная, рыжая девушка, лет 18;

Любовь – расфуфыренная девица, лет 20;

Вы, разжиревшие любовью,

сами жаждете только мяса.

Ваш крик, извергаемый болью,

будете кроить точками глаза.

Скальпелем вспарывать пакеты,

в которых душа залежалась,

сами будете

и без белых буклетов,

при этом

не испытывая жалость.

Надо раздразнить ваше сердце,

чтобы оно выпрыгнуло и пошло,

пошло в свое пальто погреться,

душа дышит, и сердцу хорошо.

Слово падает – каски снимите!

Откройте души воронку.

Внимайте!

Внимая в лимите,

цените мою головоломку!

Улица города, ночь, небольшое скопление людей вокруг Мнения. Гуляет Старков и встречает Мнение, который ругается Луне, Деревьям, Домам.

Мнение замечает Старкова.

Мнение:

О, Старков!

Позвольте поругаться!

Вы…

(Старков поднимает руку, прерывая его речь)

Старков:

Обществу не надо слов!

Ему надо оваций.

Вы, грязью облитые от души до костей,

не заслуживаете права слова,

исчезните изо всех новостей,

ваша новость плоха, не нова.

Луна:

Каков наглец!

Вам не творчеством заниматься,

а драть на пашне сорняки.

Мнение:

Нет, от нас

будете змею извиваться,

прятать голову в пески.

Дома:

Покоя надо обществу, покоя.

Старков:

А я не могу быть спокоен.

Вы губите людей, их чувства!

Психика уже с ума сошла!

И в вас слишком пусто,

ваша мысль ужасно пошла.

Да что я с вами вожусь?

Ваши слова

надо бы отдать ножу.

(отворачивается

от них, говорит будто сам с собой, возмущаясь)

Со стихами раз вошел —

сразу подавай корабли да бриз им.

Всем станет хорошо,

когда вам в уши встанет ригоризм.

Я не позволю забивать свои же уши,

как вы животы, фастфудной дрянью!

Говорите!

Говорите, что хотите, даже слушать

ваше мнение не стану.

(Мнение поворачивается к Домам, Деревьям и Луне)

Мнение:

Вы знаете: я весь ваш.

Я слишком плох о нем.

В таких

фальшив кураж,

и не таких, бывает, гнем.

Он тут постоит, покричит

и уйдет своей дорогой,

туда, где не захотят сказать «молчи»,

туда, где психика здорова.

(поворачивается к Старкову)

Но таких мест не бывает!

Вы будете вечно у нас белкой в колесе.

Ваша дорожка к ним кривая,

а прямой

и нет совсем.

Ваши слова неубедительны,

да и вообще,

как по мне,

вы – нежный.

Когда же вы вообще решительный?

Вы – макет души в одежде.

Старков:

Хотя

я, быть может, погорячился.

Вы уж простите!

Долго… уныло лечился… лечился.

Придите.

Да, давайте, приходите,

послушайте на неделе!

Отряхните ненадолго ваши уши,

как от снега вуши,

в две тысячи двадцать втором апреле!

Мы и вас вылечим!

(окружающие начинают неодобрительно шуметь, возмущаться)

Вы прозреете, пойдемте!

Пошлите. Да, да, пошлите всех подальше!

И нас пошлите, прям днем тем!

И ВЫ, И МЫ,

да, мы все полные фальши!

(все стихли – в недоумении,

Луна подходит к Старкову)

Луна:

А знаете, Мнение, я с ним согласна.

Под вашими наказами страшно жить.