Амори. Истинная по вызову
Шрифт:
– Доброе утро, милая, – хрипловатый голос Виктора звучит так неожиданно и сексуально, что я вздрагиваю. Но быстро собираюсь и встаю, кляня на чём свет стоит прозрачную комбинацию, оказавшуюся самой приличной среди арсенала развратного белья в моём гардеробе.
– Доброе утро, – кутаюсь в халат и пытаюсь сбежать, – пойду в душ.
– Это подождёт… – чувствую затылком, как он подходит ближе. – Я хочу продолжить вчерашнее…
Быстро оборачиваюсь к нему, готовая обороняться, но его руки уже на талии, и пронзительный импульс желания неумолимо завладевает моим телом. Опускаю голову, собираюсь
– Посмотри на меня, – низкий повелительный голос подчиняет, гипнотизирует.
Я поднимаю голову и тону в омутах его тёмных глаз.
– Не нужно притворяться, будь собой, детка… – шепчет он.
Шёлковый халат, который так и не успела завязать, падает, и я стою перед ним в развратной кружевной комбинации. Чувствую себя почти голой под этим жадным взглядом. «Нужно сказать ему, – шепчет внутренний голос, – останови это».
Но я не могу. Его лицо становится ближе, и он впивается в мои губы захватническим поцелуем, подчиняя, лишая остатков разума. А потом… Его язык касается моего языка, и я ощущаю такое желание, что кажется взорвусь сейчас просто от этого поцелуя и этих рук, разносящих сладкую истому желания по телу…
Я не понимаю, что делаю, не контролирую себя, когда отвечаю на ласки Владимира, всё тело горит и плавится. Есть только эти жадные губы и горячие руки на моём теле, ласкающие мою грудь, раздевающие меня. Ничего не важно…
В красном тумане желания я не понимаю, как мы оказываемся раздетыми, и вот уже моя рука на его возбуждённом члене, и сладкий повелительный голос шепчет:
– Приласкай…
Моё возбуждение на пике, я – не я, а самая отъявленная шлюха, желающая всего и сразу. Хочу доставить ему удовольствие, показать на что способна и исполняю желание господина… Ласкаю его возбуждённый член, плавно усиливаю захват и нажим… Утробные звуки страсти вампира возбуждают ещё больше, а его руки вытворяют такое… Он ласкает меня сквозь намокшее бельё, и я не в силах сдержать стонов. Его руки растирают, дразнят, а потом буквально срывают с меня кружевные лоскуты белья…
«Роза, Роза, остановись», – пытается вразумить внутренний голос.
– Владимир, я… – чуть отстраняюсь от мужчины, и мы встречаемся взглядами.
Все слова и воздух будто пропадают, я не в силах ничего сказать. Чувствую, как кровь приливает к лицу. Не знаю, как начать разговор, как попросить… не трогать меня. Потому что мне хочется, чтобы он трогал, прикасался, ласкал.
Как же я запуталась!
Секундная пауза, мы смотрим друг на друга, голые и возбуждённые, и тут раздаётся спасительный звонок.
Когда понимаю, что неловкий разговор и мучительные объяснения с возбуждённым вампиром откладываются на неопределённый срок, то с огромным облегчением скрываюсь в соседней комнате и готовлюсь к очередному странному дню.
Анна и Роман встречают нас приветливыми улыбками, их дочь Марго с очаровательной непосредственностью подростка округляет глаза:
– Роза, какая ты красивая! Научи меня так же заплетать косы! – и умоляюще складывает ладошки перед собой.
– С удовольствием, юная леди, – посылаю самую тёплую улыбку, на которую способна, и сажусь рядышком с девочкой, желая оказаться как можно
– Как спалось? – Анна намазывает тост.
– Отлично, тут такой воздух, мы спали как убитые! – краем глаза замечаю быстрый взгляд Владимира.
«Неужели о чём-то догадывается? Да нет, не может быть!» – непринуждённо наливаю крепкий кофе и беру булочку.
– Какие трассы нас сегодня ждут? Что открыто? – быстро перевожу тему.
– С утра ясно, все трассы, кроме чёрной, открыты. Будем ориентироваться на вас. Какие вам по силам?
– О-о-о, – задумываюсь, – я пару лет не каталась, сначала семейные обстоятельства, потом учёба… – осекаюсь и добавляю, – потом любовь.
– Как мило! – Анна влюблённо смотрит на сосредоточенно жующего бутерброд супруга. – Я вас понимаю, мы тоже первое время были так увлечены друг другом, что забывали обо всём на свете!
– Вот-вот, – продолжаю играть влюблённую дурочку. – Поэтому думаю, что можно начать с синей трассы, освоиться, а потом перейти к красной. Милый, – смотрю на Владимира, разглядывающего рекламный буклет, – ты же не против начать с такой легкотни?
– Совсем нет, – опасно улыбается «милый», – лишь бы ты была довольна и берегла себя, ведь вечером нас ждёт роскошный ужин и очень интересная программа, если верить объявлению!
От того, каким тоном это сказано, меня бросает в жар.
«Да уж, очень интересную программу ты мне устроил этим утром, до сих пор коленки трясутся…»
После завтрака мы облачаемся в снаряжение и дружной компанией отправляемся на синюю трассу.
Я и забыла это прекрасное чувство свободы, наслаждаюсь снегом и ветром, быстро скользя по склону.
Как прекрасно оторваться от людей, условностей и просто парить по заснеженным склонам в тишине, наедине с собой.
– А вы прекрасно катаетесь, – замечает за обедом Роман, который после пары спусков уединился с Владимиром в уютном кафе недалеко от трассы. – Мне кажется, вам и красная трасса по плечу!
– Да, – делая глоток горячего ароматного чая, улыбаюсь. – Сама хотела спросить, не против ли вы перейти на красную трассу?
– Мы только за! – смеётся Анна, которая катается просто потрясающе и кажется какой-то снежной феей, парящей на немыслимой скорости.
– Я посижу с книгой, устала, – вставляет Марго, – поснимаю ваши катания.
– Наш личный фотограф, – гладит дочь по волосам Анна, ласково улыбаясь.
А у меня щемит сердце от этой милой семейной сцены. Когда-то мы всей семьёй точно так же сидели в подобном кафе и наслаждались отдыхом, и мама гладила меня по голове.
– Я в уборную, – улыбаюсь, стараясь скрыть эмоции.
– Я провожу тебя, милая, – Владимир встаёт и подаёт мне руку. – Всё в порядке? – тёмные глаза смотрят с неожиданной заботой. – Ты устала?
– Нет, – и неожиданно для себя признаюсь, – просто вспомнила наши семейные поездки, когда смотрела на Анну с дочерью. Мама тоже так меня гладила по голове.
– Скучаешь? – он останавливается и смотрит в упор.
– Очень. Ты даже не представляешь как.
Владимир внезапно прикасается к моему плечу и легонько сжимает его: