Ампирные спальни (Imperial Bedrooms)
Шрифт:
— Зачем ты здесь? С кем ты?
— Я не знал, что мы едем к вам, — говорю, отводя глаза. — Прости.
— Почему ты никогда не знаешь самых важных вещей?
— Потому что ты уже два года со мной не разговариваешь.
В следующем CMC Джулиан сообщает, что ждет меня в «Поло-паундж» [23] . Домой неохота, и я прошу продюсера высадить меня у отеля «Беверли-Хиллз». На открытой террасе за столиком возле лампы для обогрева сидит Джулиан; голова опущена, на
23
Бар в отеле «Беверли-Хиллз», известный тем, что там всегда можно встретить какую-нибудь голливудскую знаменитость.
— Потому что… ты за рулем?
— Нет, — говорит он. — Я уже больше года в завязке.
— Неслабо.
Джулиан смотрит на свой телефон, потом опять на меня.
— И как? — спрашиваю.
— Трудно. — Он пожимает плечами.
— Но жизнь стала краше?
— Клэй…
— Здесь курят?
Официант приносит бокал с водкой.
— Как премьера? — спрашивает Джулиан.
— Ни одной живой души.
Я вздыхаю, разглядывая бокал.
— Надолго сюда?
— Пока не знаю.
Он заходит на второй крут.
— Что со «Слушателями»? — спрашивает с неожиданным интересом, пытаясь втянуть меня в разговор.
Сверлю его взглядом, отвечаю уклончиво:
— Вроде, сдвинулось. Ищем актеров, — выдерживаю длинную паузу, залпом осушаю бокал, закуриваю. — Продюсер и режиссер почему-то решили, что сами не справятся. Вытащили меня. Творцы, — делаю глубокую затяжку, — Бред, в общем.
— А по-моему, не бред, — говорит Джулиан. — Значит, с тобой считаются, — останавливается, словно ища слова. — Я бы к этому так легкомысленно не относился. Ты же еще и продюсер, а значит…
Не дослушав, перебиваю:
— Тебе-то что с этого?
— Ничего, просто большое дело…
— Какое дело, Джулиан? — говорю я. — Что тебе с этого? Обычный фильм.
— Для тебя, может, и обычный.
— В смысле?
— А для кого-то необычный, — говорит Джулиан. — Для кого-то это шанс.
— Вон оно что. Давно с вампирами не общался?
В зале ресторана пианист играет джазовые импровизации на тему рождественских гимнов. Концентрируюсь на них. Я уже в отключке. В мертвой зоне, из которой меня не выманить до утра.
— Как там дела у твоей девушки? — спрашивает он.
— У Лори? В Нью-Йорке?
— Нет, той, что здесь была. Прошлым летом, — выдерживает паузу. — Актрисы.
Надо бы потянуть, но не получается. Бросаю буднично:
— Меган.
— Меган, — повторяет он, точно припоминая имя. — Вот-вот.
— Понятия не имею.
Я поднимаю бокал и встряхиваю лед.
Взгляд Джулиана невинен, брови слегка на взлете. Не иначе чем-нибудь
— Опять уходим от темы, Джулиан, — говорю со вздохом. — Пойдешь на третий заход?
— Слушай, тебя тут давно не было…
— Почему ты вообще о ней спрашиваешь? — говорю, свирепея. — Мы тогда не общались.
— Ты чего? — удивляется он. — Мы виделись прошлым летом.
— Кто тебе сказал про Меган Рейнольдс?
— Не помню. Кто-то. Что ты ей помогаешь… протежируешь…
— Я ее дрючил, Джулиан.
— А она сказала, что…
— Плевать, что она сказала, — встаю. — Все вранье.
— Сядь, — вкрадчиво говорит он. — Не вранье, а шифр.
— Вранье! — рычу, вдавливая окурок в пепельницу.
— Просто особый язык, который надо освоить, — говорит он. И потом заботливо: — Сядь и закажи кофе — бодрит. — Пауза. — Чего ты злишься?
— Я пошел, Джулиан. — И действительно начинаю двигаться к выходу. — Как обычно, пустая трата времени.
Синий джип следует за мной от отеля «Беверли-Хиллз» до того места, где я выхожу из такси напротив комплекса «Дохини-Плаза».
За семь часов моего отсутствия в квартире произошли неуловимые изменения. Звоню консьержу, стоя над письменным столом в кабинете. Компьютер включен. Уходя, я его выключил. Смотрю на стопку бумаг рядом с монитором. Когда консьерж берет трубку, смотрю на нож для вскрытия конвертов, лежащий поверх стопки. Уходя, я убрал его в верхний ящик стола. Разъединяюсь, ничего не сказав консьержу. Иду по квартире, спрашивая: «Кто здесь?» Наклоняюсь над кроватью в спальне. Провожу рукой по покрывалу. Чужой запах. В третий раз проверяю дверь. Заперта. Долго (слишком долго) смотрю на елку в гостиной, затем иду по коридору к лифту и спускаюсь в холл.
Ночной консьерж сидит за стойкой в холл — освещение приглушено. Иду к нему, не совсем понимая зачем. Он отрывает взгляд от портативного телевизора.
— Ко мне никто не заходил? — спрашиваю. — Вечером? Пока меня не было?
Консьерж просматривает журнал записи посещений.
— Нет. А что?
— Похоже, кто-то у меня побывал.
— В каком смысле? — уточняет консьерж. — Я не понимаю.
— Мне кажется, что в мое отсутствие кто-то поднимался в квартиру.
— Я здесь неотлучно, — говорит консьерж. — К вам никто не поднимался.
Стою с идиотским видом. Слушаю рокот вертолета, пролетающего над зданием.
— Да и как бы он поднялся: лифт без ключа не открывается, а ключ у меня, — говорит консьерж. — И Бобби вон снаружи дежурит. — Кивок в сторону охранника, привалившегося к косяку у подъезда. — Вы уверены, что вам не показалось? — В голосе появляется усмешка. Видно, только сейчас заметил, что я нетрезв. — Может, глюк? — подмигивает.
«Не заводись, — приказываю себе. — Забудь. Спусти на тормозах. Иначе такое начнется…»