Амплерикс. Книга 1. Цветы и ветер
Шрифт:
Кларена попятилась назад, пока не уткнулась спиной в стену, и ей осталось лишь смотреть, как дерзкие воздушные струи удерживают Дейну и Мачео прямо возле Шая на небольшой высоте. Патриций подошел к Дейне, лицо которой окаменело – скорее от неожиданности, чем от ужаса. Кларена увидела, как в комнату ворвались двое плавийцев. Дейна силилась повернуть к ним голову и отдать приказ, но из ее открытого рта не вырвалось ни звука. Плавийцы истолковали эту необычную картину правильно – в комнате к пятой ступени принадлежали все, кроме повелителя ветров, а это значило, что у них нет над ним власти. Плавийцы замерли на месте
– Как смела ты, простая деквидка, помыслить, что можешь держать меня, повелителя ветров, в этой тесной комнатушке? – голос Шая окутал помещение, устремляясь все выше и выше, под самый купол комнаты.
Дейна сдерживалась, чтобы не закричать – возможно, от обиды, а быть может, от того, что ее задумка имела все шансы окончиться совсем не так, как было запланировано.
Шай медленно опустил руки. Потоки воздуха покорно послушались своего владыку – и вот уже кончики ступней Дейны могут нащупать долгожданную поверхность дощатого пола. Патриций перевел взгляд на Мачео, который все еще висел в воздухе, перепуганный.
– Если обещаешь говорить правду, я не причиню тебе вреда, – сказал ему Шай, и Мачео спешно закивал головой.
Сковавшие Мачео ветра опустили его на пол и исчезли.
В комнате стало очень тихо. Никто не решался издать ни звука, а значит, Шай добился своего – отныне слушать будут именно его, и говорить смогут только тогда, когда он это позволит. Патриций развернулся, по-хозяйски величественно подошел к стулу, взял его одной рукой и поставил перед Дейной и Мачео. Отряхнув свои светлые брюки и взъерошив давно не знавшие воды длинные серебристые волосы, он опустился на стул, закинул ногу на ногу, скрестил руки на груди и вопросительно посмотрел на Дейну. Эта пожилая, самая уважаемая в Аджхарапе женщина стояла перед Шаем, как первоклассница на уроке перед строгим учителем. В этот миг Дейна остановилась на мысли, что не воспринимает себя мэром этого города. Не сейчас и не здесь. «У тебя кровь из носа течет», – услышал Шай слова Кларены. Он поднес рукав к лицу и вытер тонкие струйки крови. Рукав его белой рубашки обагрился, но это ничуть не смутило патриция.
– Дейна, – обратился к ней Шай с такой интонацией, с какой отцы заводят неприятный разговор с проказницами-дочерьми.
– Напоминаешь мне мое собственное имя? – Женщина недовольно покосилась на него.
– Мой отец, да не обратилась его душа Хищником, учил меня: хочешь доминировать над собеседником – произноси в разговоре его имя как можно чаще.
– Я бы трижды произнесла твое, будь оно мне известно. – Дейна сверлила патриция маленькими глазками.
– Значит, мы с тобой оба понимаем, что доминировать в разговоре буду я.
– Мой отец, да не обратилась Хищником и его душа, учил меня: справедливый бой обусловлен равными силами, – сказала Дейна. – Но из нас двоих подчинять ветра своей воле способен лишь ты.
– Днем ранее ты связала меня, а потом чуть не раздавила своими пальцами мой подбородок, – усмехнулся патриций. – Это ли были равные силы?
–
– Ветер… – Шай поджал губы и закатил глаза. – Ветер – не более чем обычный воздух, который заскучал и лишь решил поразвлечься, не спросив хозяина. Не держи на него зла за то, что он немного поигрался с тобой сейчас.
– Дамы моего возраста не склонны к играм.
– Дамы любого возраста склонны к играм. Ты, судя по всему, предпочитаешь игры со связыванием. – И Шай потер пальцами свои запястья, которые еще не забыли плен веревок. – Не могу тебя в этом упрекнуть. Я и сам не прочь связать своего противника. Но мне нравится делать это в кровати, если ее изголовье достаточно крепко, а противник – достаточно вынослив.
– Лучше бы ты и меня связал, чем заставил беспомощно болтаться в воздухе, – бросила ему Дейна.
– Поверь, тебе бы не понравилось то, что я сделал бы с тобой, привязав тебя к изголовью постели.
– В кровать с тобой я бы не легла, даже если бы ты приставил вилы к моей шее.
– Если бы ты приставила их к моей, в кровать с тобой не лег бы и я.
– Понимаю. Не всем по нраву сильные женщины в возрасте. – Дейна скрестила руки на груди.
– Не всем по нраву любые женщины. – Сидя на стуле, Шай посмотрел на помощника мэра. – Верно я говорю, Мачео?
Мачео не ответил. Патриций вновь повернулся к Дейне. Уничижительная улыбка исчезла с его лица. Он изучал каждую морщинку на остром лице этой женщины, не без удовольствия замечая, что постепенно Дейна теряет уверенность и привычную ей вседозволенность. Его брови угрожающе изогнулись. Он молчал. Плавийцы, будто окаменев, никак не реагировали на диалог Шая и мэра Аджхарапа. Мачео не смел поднять глаз и даже не дышал в надежде, что патриций не будет больше задавать ему вопросов. Молчала и Кларена, сжимая в руках скользкую ручку ножика, которая намокла в ее потных ладонях.
– Тебе было известно, что я – патриций Эрзальской долины? – наконец Шай нарушил неуютную тишину, взглянув на Дейну.
– Нет, – сухо ответила она, глядя в пол.
– Смотри на меня, – приказал ей Шай.
– Нет, – повторила Дейна, подняв на него глаза; в них остались следы испуга, но свое место отчаянно пытались отвоевать надменность и решимость правительницы Аджхарапа. – Я никогда не знала, что ты – патриций Эрзальской долины.
– Допустим. Было ли тебе известно, что я ангалиец? – последовал следующий вопрос Шая, который понравился Дейне гораздо меньше предыдущего.
– Нет.
Этот ответ прозвучал из ее уст с плохо скрываемой издевкой. Шай повернулся к перепуганному Мачео и взглядом повторил свой вопрос. Мачео, не глядя на свою начальницу, лишь кивнул головой.
– Стало быть, знала, – удовлетворился патриций. – Ты хотела использовать меня как пленника в угоду своим интересам в отношениях с Гальтингом? Хотела пересмотреть наши контракты?