Амстердамский крушитель
Шрифт:
Декок пребывал в меланхоличном настроении. Он печально думал о том, что, возможно, работе ветряных мельниц помогают паровые или электрические насосы и рано или поздно все ветряные мельницы исчезнут с лица земли.
Затем его мысли снова вернулись к Стаблинскому. Он чувствовал, что дело еще не закрыто. Он был почти уверен, что их пути снова пересекутся, возможно даже в ближайшее время. Он все еще слышал эхо удара ломом по его столу. Его обычно дружелюбное лицо превратилось в стальную маску. Декок сжал губы в узкую линию. «Стаблинский
Инспектор взглянул на Фледдера, который явно все еще раздумывал над проблемами преступлений и наказания.
— Ты не помнишь, имя миссис Бюилдайк попадалось тебе в записной книжке Игоря в том же списке, что и остальные две жертвы?
Фледдер отрицательно покачал головой, не отрывая глаз от дороги.
— Нет, ее имя встретилось на отдельной странице и написано было другим цветом. Почему-то у меня создалось впечатление, что он внес ее имя в книжку сразу же после того, как начал ею пользоваться. Возможно, она была одной из первых предполагаемых жертв. Я хочу сказать, он собирался расправиться с ней еще до того, как закончит список. Как и остальные, миссис Бюилдайк совершенно беззащитна. Она калека, пользуется инвалидной коляской. Но она богата и к тому же слывет дамой эксцентричной.
— Откуда ты это знаешь?
Фледдер ухмыльнулся:
— Я знал об этом еще раньше. Когда книжка Игоря оказалась в наших руках, мы начали наше расследование с нее. Я также справлялся в местном полицейском участке. Она живет на территории двадцать третьего участка.
— И что?
— Они узнали ее имя. Кстати, они вообще ее хорошо знают. Миссис Бюилдайк — одна из их любимых сумасшедших старух. Часто звонит, чтобы пожаловаться.
— На что она жалуется?
— В основном на недостаточно частое патрулирование. Она считает, что полицейские 23-го участка могли бы быть бдительнее. Настаивает, чтобы патрульная машина останавливалась около ее владений пять раз за ночь.
— Явный перебор, ты не считаешь?
Фледдер кивнул:
— Местные полицейские тоже так считают. Но не надо недооценивать ее настойчивости. Она не только жалуется, но и грозится уведомить одно высокопоставленное лицо. Ну, местные полицейские в результате сдались. Договорились, что патрульная машина будет заезжать к ней по меньшей мере четырежды за ночь.
— И она перестала жаловаться?
— И да, и нет. Однажды машина проехала мимо только три раза, так она позвонила в участок с утра пораньше. Похоже, старая дама не спит ночами, чтобы сосчитать все патрульные машины, проехавшие мимо.
Декок засмеялся:
— Но почему?
Фледдер пожал плечами:
— Миссис Бюилдайк убеждена, что кто-то покушается на ее жизнь и имущество. Ее также расстраивает недостаточное внимание со стороны местного полицейского участка. Она желает, чтобы ее интересами занимался «настоящий» инспектор. — Он взглянул на Декока. — Думаю, поэтому она и позвонила вам.
Декок сдвинул шляпу назад до предела — только
— Она выбрала крайне неудачный момент для своего звонка.
Они продолжали ехать молча. Тишину нарушали только грубый шум двигателя и причмокивание Декока, сосущего застаревшую конфету.
Внезапно Декок оглянулся и легонько толкнул напарника в бок.
— Ты что, спишь с открытыми глазами?
Фледдер смутился:
— Почему вы так решили?
Декок показал на пейзаж:
— Мы уже проехали окраину Амстердама. Ты просто махнул мимо участка миссис Бюилдайк. Вон там впереди первые дома Олдкерка.
Они поставили полицейский «фольксваген» на узкой площадке и дальше пошли пешком. Ветер и дождь достигли ураганной силы. Декок поднял воротник плаща и сильнее натянул шляпу.
«Счастливое озеро», — гласила надпись золотыми буквами над кованой калиткой. Сама калитка была выкрашена в черный цвет и надежно закреплена на двух высоких кирпичных столбах. От них в обе стороны тянулся забор из кованого железа. Общий вид был основательный и грозный.
За калиткой гравийная дорожка извивалась через идеально подстриженный газон и исчезала среди двух рядов пурпурного рододендрона.
Декок оценивающе посмотрел на тяжелые стальные болты, удерживающие калитку, и понял, что она не заперта. Он толкнул одну ее половину, затем приложил больше усилий. Калитка медленно открылась. По меньшей мере одна ржавая петля зловеще заскрипела.
Как бы в ответ на этот скрип между рододендронами появились две стаи белых гусей. Они бежали, раскинув крылья, как будто собирались взлететь; шеи вытянуты. Птицы издавали шипящие угрожающие звуки.
На мгновение Декок растерялся. Затем поспешил к калитке, вышел и плотно закрыл ее за собой.
Фледдер последовал за ним и засмеялся.
— Боитесь птичек? — насмешливо спросил он.
— Да, — коротко ответил Декок. — Эти птички могут убить.
— В самом деле? — скептически спросил напарник.
Декок не ответил. Он наблюдал за пожилым человеком, который появился вслед за гусями. Приблизившись, тот погрозил птицам длинной палкой. Гуси разбежались в стороны от калитки. Шипение смолкло, но птицы не сводили маленьких глаз с визитеров и оставались настороже.
— Чего надо? — В хриплом голосе старика сквозило раздражение.
Декок одарил его своей самой обезоруживающей улыбкой.
— Меня зовут Декок, — приветливо сказал он. — Декок, пишется через «к-о-к». — Он большим пальцем показал через плечо на Фледдера. — Это мой коллега Фледдер. Мы полицейские из участка Вармез.
— Полиция?
Декок кивнул:
— Миссис Бюилдайк звонила нам по телефону. Она хочет поговорить. — Он нерешительным жестом показал на две стаи гусей, которые молча слушали разговор. — О своих… ну, своих гусях.