Амулет на удачу
Шрифт:
– И где он? В чём его обвинили?
Сказать я была ошарашена – ничего не сказать. Кроме тревоги и острого чувства страха за Ладисласа больше ничего не могла сообразить. Похоже, не просто так мы оказались в том городке и не просто так Мишку спровоцировали. Оставалось понять, незапланированная остановка нужна была Ладисласу – или наоборот его переиграли? Он торопился в Суассон и намекал про партию войны… Неужели опять? А он из-за меня и Мишки не успеет её предотвратить?!
– Человек, предавший свою страну. Больше, предавшего весь Лист Бретей. Мне жаль это говорить
Я похолодела. Просто скажите мне, что это страшный сон, и ничего подобного на самом деле не происходит. Про фалзар предупреждают любого, кто путешествует с Листа на Лист. Это основа для производства антимортидов, лекарства, которое по действию можно назвать «живой водой». Антимортиды способны зарастить смертельные раны и даже оживить недавно умершего человека. Вот только одновременно после специальной обработки фалзар может стать и «мёртвой водой», одним из самых страшных наркотиков Книги миров. Если это правда – пусть бы он убил тех двух студенток, за это меньше дадут. Причём не только ему, но и всем родственникам…
– У вас есть доказательства?
– Факты Лиза, неоспоримые факты. Мало того что убийца и душегуб – другими словами я контрабанду фалзара назвать не могу, так ещё и полез в Приграничье, связавшись со спецслужбами Суассона. Обещал им нашу часть. Похоже, тебя он использовал втёмную, прикрываясь вашим свадебным путешествием.
– А я… Какая участь ждёт меня? – испугалась я…
Подстёгнутый адреналином мозг работал как бешеный, пока одна часть меня боялась, другая пыталась отыскать выход из ситуации. И что-то этой второй половине в словах Фурнье не складывалось. Так, Лизка, отставить панику. Кажется, тебя опять пытаются обуть как последнего лоха. Иначе с какой стати на мою выручку из тюрьмы примчался целый генерал? И куда делись нелюди, штурмовавшие дирижабль? И ещё, что-то в речи Фурнье мена насторожило ещё. Но что?
– С тобой, Лиза, несколько сложнее. Ты покрывала государственного преступника. Вы всех обвели вокруг пальца вашей свадьбой, дальше ты была связной, которая пересела на вражеский дирижабль и должна была отвезти в Суассон что? Лиза, это всё очень серьёзно. Поверь, я желаю тебе добра, но потом те же самые вопросы будут задавать другие. И лучше бы тебе ответит мне, а не после третьей степени допроса.
– А если я ничего не скажу, если ничего не знаю – вы отправите меня обратно в темницу? – ужаснулась я, вспоминая крыс, разгуливавших прямо по людям.
– Лиза… – взгляд Фурнье вспыхивает пламенем заинтересованности. – Лиза… – голос его становится прерывистым и охрипшим. Он хватает меня за предплечье, чтобы я не смогла уползти, и нежно очерчивает указательным пальцем контур губ, отчего мне стыдно, щекотно и очень неловко одновременно. – Если будешь правильной девочкой, – он делает многозначительную паузу, – то не отправлю.
– Нет! – всё же нахожу в себе силы сопротивляться ему.
– Подумай внимательно, – он внезапным резким движением задрал мне рукав платья.
– Ох… – выдохнула я. Кожа была чиста, татуировка-паспорт
– Я же говорил, у нас есть свои способы. Мадам Елизавета Дюран пропала, наставив мужу рога и сбежав неизвестно с кем. Это официальная версия. Пока. А вот дальше я могу найти разное. Могу найти мадам Дюран и отправить её на каторгу. Могу отправить на каторгу девчонку без имени, которую отыскали в обломках дирижабля контрабандистов. А могу найти приятную девушку Елизавету Орешкину… или вообще никого не найти, тут Приграничье.
Сволочь! Он же открытым текстом дал мне понять, что путь на свободу лежит через его постель в прямом смысле этого слова! Да я никогда в жизни, особенно с ним! По крайней мере, добровольно. Он, конечно, может сейчас взять меня силой, но с чего-то ему необходима взаимность. А вот фиг ему. Захочется ему забавляться с безучастным телом – помешать не смогу. А вот мой разум, моё сердце, моя любовь будут навсегда принадлежать тому единственному, язвительному, противоречивому Ладисласу Дюрану!
– Лиза, ты всё-таки в подземелье захотела? – он больно ухватил меня руками за плечи. – Могу устроить повторную экскурсию.
– Да лучше в темницу и сдохнуть, чем меня потащат в постель силой, – выкрикнула в сердцах.
Фурнье неожиданно отпрянул от меня.
– Я настолько тебе противен? – слишком уж ровным голосом произнёс он.
По спине так и дохнуло нехорошим таким жаром. От костра для ведьмы. Я не хочу показывать ему свою слабость, но эти предатели – мелкие слёзы, так и норовят выдать меня с головой. Так, спокойно. Надо подыграть ему, а там по обстоятельствам будет шанс сбежать.
– Силой любовь не завоёвывают… мою ты точно не завоюешь.
– Вот как? Похоже, я напугал тебя. Ну что же, я не желаю, чтобы наша, а особенно твоя первая ночь была столь драматична. Ты девушка неопытная, невинная, и у тебя куча страхов в голове, – голос Фурнье потеплел, так и располагал к доверию.
Наверное, именно это и помогло мне удержаться от морока поддаться и согласиться сдаться. Нет в этом Фурнье и капли чувства, а есть профессионализм, умение вести допрос и располагать преступника к себе. Я всего лишь пешка в его играх, а вся эта «попытка завоевать любовь» всего лишь игра. Большая игра, где он и мой муж по разные стороны баррикад. Не зря этот полицейский упорно настаивает на версии крушения, а не штурма неизвестными нелюдьми. Или там тоже были боевые големы? Я всего лишь пешка. Но если играть партию на стороне Ладисласа я согласилась добровольно, то за Фурнье я не подписывалась.
– Поверь, чтобы там не говорили, я не насильник и не убийца. Дашь мне шанс? Пожалуйста!
– Какой шанс? – попыталась я обрести твердость в голосе, но вышло все равно жалко.
И не знаю, чего там про него говорили, я не местная… Чего-то у меня всё крепче подозрения, что эти слухи не врут.
– Шанс, завоевать твою любовь. Так что дай мне время, но за это я попрошу у тебя кое-что.
– Что?
– Всего-то один поцелуй. Заметь, не потребую, а именно попрошу. Но такой, на который ты сама с готовностью мне ответишь.