Амулет ведьмы
Шрифт:
И тут я поняла, почему в обозе было так много маленьких детей — их нужно было привести к месту силы, чтобы они ею напитались. Иначе выродится их магия, а, значит, и их народ.
Горден, оказывается, согласился помочь калмитам, взамен на спасение Ребекки. Он сказал им, что никто не будет препятствовать их пути, никто их не выгонит пока они не совершат нужные обряды.
— А что можно сделать, чтобы вернуть их на родину? — спросила Гордена с надеждой.
— Это уже дело короля, — мотнул он головой.
—
— Я подам прошение, — ответил Горден, после долгого взгляда на меня. Я улыбнулась, обхватила его за руку и прильнула к плечу.
— Спасибо большое, — поблагодарила его с улыбкой.
***
Дыхание Ребекки было тихим и спокойным, а ее лицо умиротворенным, маска смерти исчезла. Она просто спала на циновке в шатре колдуньи, заботливо прикрытая лоскутным пестрым одеялом.
Мы так и не спали, дождались утра и забрали ее. Через несколько часов доехали до ближайшей деревни, где был постоялый двор. Ребекка приходила несколько раз в себя, и нам удалось ее напоить.
Мы сняли комнаты, и Кастель сказал, что будет рядом с Ребеккой и поможет ей. Я верила, что теперь все плохое для Ребекки позади. Она слаба, но жива и теперь у нее впереди целая жизнь. И я верила, что она обязательно встретит свою любовью, и та излечит ее раны.
Горден снял для нас две комнаты, и я так сильно хотела спать, что уже клевала носом. Мы поели в моем номере, нам принесли лепешки, сыр и мясо. Когда Горден стал собираться уходить к себе, я вдруг выпалила, сама от себя не ожидая:
— Горден, останься со мной, пожалуйста. — Он посмотрел на меня внимательно. — Мне очень страшно. Я не хочу сейчас быть одна. — Я очень надеялась, что он не поймет меня превратно. Верховный молча кивнул.
Я, не переодеваясь, легла на кровать и закуталась в одеяло. Горден снял куртку и повесил на спинку стула.
— Как ты думаешь, я правильно поступила с Ребеккой? — спросила я, пока Горден снимал ботинки.
— Не беспокойся, я тебя защищу, если ты все же сделала неправильный выбор для Бекки, — полуиронично ответил Горден.
— Ты понимаешь, она действительно любила мужчину больше жизни. Но это очень тяжело и страшно не получить взаимность!
Я приподнялась на кровати, и прижалась к спинке, обхватив себя руками. Горден подошел ко мне и сел рядом.
— У нее все будет хорошо, — Горден взял мою руку и нежно погладил, от чего у меня по венам прошлась теплая волна и словно оттаяло все во мне, весна пришла и птицы в душе запели радостно.
— А что бы ты выбрал? Любовь, даже безответную, но пару лет жизни. Или долгую жизнь без любви? — я всматривалась в лицо мага, ища в нем для себя важный ответ.
Горден молчал и гладил мое запястье, а потом произнес.
— Любовь. Я бы выбрал любовь, — и
Я чувствовала, как любовь заполняет каждую клеточку моего тела, души и поливает элексиром счастья мое сердце. Я осознала, что безумно люблю Гордена, и не хочу быть ни минуты без него, моя жизнь принадлежит теперь только ему.
— Спи, моя ведьмочка, — он погладил меня по щеке.
Моя голова покоилась на его груди, а он перебирал прядки моих волос.
— Ты не оставишь меня? — прошептала я, уткнувшись в его грудь и боясь поднять глаза на мага.
— Никогда, — ответил он.
А у меня огонь вспыхнул внутри, и надежда воспарила в небо белым лебедем. Сверкая яркими красками, светилась вера в наше с Горденом совместное будущее.
***
Окна в комнате были наглухо зашторены, лишь тускло мерцали светляки под потолком. В воздухе витал запах лекарственных настоек. Я стояла возле кровати Ребекки. Нам сообщили, что она, наконец, пришла в себя. Я решила, что мне нужно обязательно с ней объясниться.
Ребекка лежала на кровати, ее лицо осунулось, глаза провалились и черные круги залегли под ними. Она как-то разом вся похудела и как будто все краски жизни из нее ушли. Ее ресницы затрепетали и, открыв глаза, она прищурилась, ей было больно смотреть. Мне было страшно ей сказать о выборе, что мы сделали за нее. Но я должна с ней поговорить и рассказать все как было. И я это сделала, поведала ей.
— Ребекка, прости меня, что я так поступила. Что всем рассказала о твоих чувствах к мужчине. И прости, что пришлось за тебя сделать выбор.
Она безучастно посмотрела на меня.
— Я не обижаюсь. Наверное, я бы поступила точно так же на твоем месте.
Я подошла ближе к ней, рассматривая ее потухшие глаза. Как будто из них ушло что-то…
— Это же не конец, Ребекка. Я верю, что у тебя в жизни обязательно появится достойный мужчина, с которым возникнут обоюдные чувства. У тебя целая жизнь впереди! — пыталась подбодрить ее.
Она бесцветным голосом ответила:
— Возможно, все так и будет.
Мне не нравился ее настрой, как будто она от меня отмахнулась.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила тихо, присев на краешек ее кровати. Ребекка посмотрела на деревянную стену отсутствующим взором, и, положив руку на грудь, сказала:
— Вот здесь всегда была боль. Болела душа, болело сердце по моему любимому, который никогда не мог быть со мной, а теперь там пусто… Будто дыра образовалась, — Ребекка потерла середину груди и будто бы прислушалась к чему-то внутри себя. — Я абсолютно ничего не чувствую. Ну, может быть даже это и к лучшему. — И она больше не сказала ни слова.