АН (цикл 11 книг)
Шрифт:
Следующие десять минут она изучала мой аттестат, копировала страницы документов, а я заполнял анкету на поступление.
— Так, с этим все, — деловито проговорила девушка.
— Что насчет стипендии? — задал я наиболее интригующий вопрос. Все-таки я, как попавший в топ-десять по итогу экзамена, могу на нее «претендовать».
— Об этом вы поговорите с Ириной Александровной, — улыбнулась секретарь. — Нужно немного подождать.
Через тридцать три секунды после ее слов дверь смежного кабинета открылась, и мы увидели
— До свидания, — проговорил он в открытую дверь и поклонился. — До свидания, — тем же образом попрощался он с секретарём.
— До свидания, Василий Антипович, — мягко ответила ему Маргарита Павловна.
Антипович? А… Так вот, кто лучше меня сдал экзамен? Интересно, а его интересует покорение космоса?
Секретарь вместе с моими бумагами заглянула в кабинет начальницы и через минуту вернулась и пригласила меня войти.
Местная секс-бомба, а по совместительству первый заместитель директора, сидела за широким столом у дальней стены просторного кабинета. К ее столу был приставлен стол для переговоров, за который мне плавным жестом и предложили присесть.
— Здравствуйте, Аскольд Игоревич, — грудным голосом проговорила Ирина Александровна. — Позвольте поздравить вас с успешной сдачей экзамена.
— Здравствуйте, Ирина Александровна. Спасибо, — проклиная свое молодое горячее тело, я изо всех сил старался не пялиться на огромную грудь, просвечивающую сквозь тонкую белую ткань блузки. Если бы не вчерашняя ночь с Аленой, справиться с этой задачей было бы гораздо сложнее.
— Как первый заместитель директора нашего лицея, я лично встречаюсь с каждым, кто вошел в десятку лучших поступивших, — продолжила женщина. — Чтобы предложить написать заявление на получение стипендии в первом полугодии.
— Позвольте вопрос, — улыбнулся я. — Неужели есть те, кто отказывается от стипендии?
— Есть, — кивнула она. — Такое случается довольно часто. Многие аристократы считают неуместным то, что их дети будут учиться за счет лицея, и благородно отказываются от такой возможности в пользу других учеников. В таком случае лицей вправе предложить стипендию и тем, кто не вошел в первую десятку. Или же потратить ее на клубы дополнительного образования. Но вернемся к вам. Вы, я полагаю, не станете отказываться?
— От стипендии? Нет, если мое согласие не повлечет какие-то дополнительные обязательства, — спокойно ответил я. Наконец-то, мозг полностью взял контроль над подростковым телом.
— Хм… — чуть прищурилась замдиректора. — Хорошо. Однако помимо стипендии, которая является наградой за прилежную учебу, трем лучшим поступившим, если они простолюдины, директор нашего лицея — Великий Князь Тверской Андрей Михайлович Оболенский дарует великую честь, — ее голос в этот момент
С застывшей полуулыбкой на устах Ирина Александровна наблюдала за моей реакцией.
А я что? Я был огорошен. Такой подлянки я точно не ожидал.
— Это предложение? — уточнил я.
— Да, — чуть удивленно ответила женщина.
— А предложение подразумевает возможность от него отказаться, верно?
— Верно, — она вновь нахмурилась. — Но к чему вы клоните?
— Стать Слугой такого рода, как Оболенские, действительно великая честь. И я не считаю, что я ее достоин. Прошу великодушно меня простить, но я не могу принять это предложение.
— Постойте, Аскольд Игоревич, — изумленно проговорила Ирина Александровна, она явно не ожидала такого ответа. — Вы… должно быть, не понимаете, от чего отказываетесь. Вы можете…
— Прошу прощения, что перебиваю, Ирина Александровна, — тепло улыбнулся я. — Но я все понимаю. Я всё-таки занял второе место на экзамене, а без понимания общественного устройства правильно ответить на многие вопросы я бы не смог. Так вот, с полным пониманием, какую большую честь мне оказывают, я от этой чести отказываюсь.
— Но почему? — повысила голос заместитель директора и принялась торопливо объяснять: — Служение великокняжескому роду Оболенских откроет для вас огромные перспективы. Андрей Михайлович… Великий князь Тверской заинтересован в развитии талантов. В развитии науки! Именно поэтому пять лет назад он провел в нашем лицее реформу и ввел стипендии, а также возможность для простолюдинов стать Слугами его рода.
— И эти действия, несомненно, достойны огромного уважения, — кивнул я, откинувшись на спинку стула. — Но раз у меня есть выбор, я предпочту остаться простолюдином.
— Да что ты такое говоришь! — не выдержала заместитель директора и стукнула по столу кулачком так, что ручки и карандаши заплясали в красивом деревянном стакане для письменных принадлежностей. — По-твоему, остаться простолюдином лучше, чем стать одним из нас?
— Ирина Александровна, не горячитесь, — мягко проговорил я, поднявшись с места и направившись к тумбочке, на которой стоял графин и стакан. Налив воды, я поднес стакан удивленной женщине. — Прошу вас.
Улыбаясь, я смотрел в ее большие зеленоватые глаза.
Взяв стакан из моих рук, она припала к нему пухлыми губами и сделала глоток. Затем, успокоившись, поставила стакан на стол.
— Сядьте на место, Аскольд Игоревич, — велела она.
— Всенепременно, — я вернулся на свой стул.
— Ответьте мне, ваше решение окончательно? — пристально глядя мне в лицо, спросила Ирина Александровна.
— Да.
— Прошу вас, объясните его. Только честно.
— Честно? Мои амбиции простираются гораздо дальше той вершины, на которую могут подняться Слуги.