Анахрон. Книга первая
Шрифт:
Нет. Эта дура была не в крови. Она была в чем-то другом…
— Ты что, совсем двала?! — заорал Сигизмунд. — Ты что, оборзела? Чуть до инфаркта не довела!.. С Вавилой, мудозвоном, блин, так шути!.. Ты, бля… думай, что делаешь, твою мать!..
Лантхильда моргала. Поначалу слушала с хитроватой улыбочкой. Потом на ее размалеванной физиономии появилось недоумение. Явно была разочарована тем, как он принял ее остроумную выходку.
Устав орать, Сигизмунд плюхнулся на диван. Как был, в куртке. И в уличной обуви. Точно больной,
Лантхильда утекла на кухню. Загремела там посудой. Уронила что-то, косорукая.
Явилась. Кофе принесла. Сахару, как всегда, полчашки. С заискивающей улыбкой подала.
— Ага. Довела до гипертонического криза, теперь кофиём добить решила…
Однако чашку взял. Отхлебнул — неожиданно полегчало.
— У, двала!.. — пробормотал Сигизмунд.
Девка невозмутимо подобрала его куртку и ботинки, унесла их в коридор. Вернулась. Физия была, конечно, жуткая. Прав боец Федор — талантище у нее.
— Иди-ка сюда, — подозвал ее Сигизмунд. — Наклонись.
Ужасная рожа с готовностью приблизилась. Оскалилась в ухмылке.
— Зу охтис? — вопросила она, довольная.
— Нии, — соврал Сигизмунд. — Я никогда нэй охта.
Потер пальцем девкину щеку. Не стиралось.
— Хво? — спросил Сигизмунд недовольно. — Хвем ты намазалась, кайся.
Лантхильда, явно гордясь своей изобретательностью, предъявила. Господи! Маркер для письма по стеклу. Он же вообще не смывается. Ни при каких обстоятельствах. Что ж теперь, так и жить с этой страхолюдиной?
— Ну, что мне с тобой делать прикажешь? — проговорил Сигизмунд устало.
— Нуу, — отозвалась размалеванная для тропы войны девка. — Таак… Драастис…
И, вынув из кармана, нацепила на нос очки.
Сигизмунд не выдержал — заржал.
— В клоуны тебя, что ли, определить?
— Нуу, — повторила девка.
Вошел кобель с верным мослом в зубах. С грохотом выронил на пол. Улегся, начал мусолить. Этот мосол жил в квартире Сигизмунда уже месяц. Кобель то терял его, то вновь обретал и первозданно радовался.
— Так. Чем же, девка, тебя отмывать? Скипидаром? Нет у меня скипидара… Ацетоном придется.
Добыл в стенном шкафу бутыль с ацетоном, отщипнул кусок ваты. Вернулся в комнату. Наводящая ледяной ужас маска девкиного лица уставилась на него. Сигизмунда передернуло.
— Пошли.
Лантхильда доверчиво пошла за ним. Они отправились в гостиную. Из этой комнаты запахи почему-то не распространяются по квартире. Наоборот, туда все запахи собираются. Аэродинамическое чудо.
Сигизмунд усадил Лантхильду в кресло, сам уселся против нее на стул и принялся оттирать ее ацетоном. Поначалу девка испугалась, унюхав незнакомый запах. И то верно. Ацетон вонял, как весь НЕУКРОП вместе взятый.
— Терпи, дура. Умела пакостить — сумей последствия преодолеть.
Лантхильда и терпела. Кобель сунулся было со своей костью — компанию
Глаза у девки заслезились.
— Закрой ты их, — проворчал Сигизмунд. Кучка мокрой ваты с красными пятнами на столе росла.
В разгар процедуры требовательно взревел телефон. Сигизмунд чертыхнулся. Отложил вату. Погрозил Лантхильде пальцем, чтобы ацетон не трогала.
Звонила Наталья. Она стабильно звонила в день получки. Обычно они договаривались и встречались назавтра. Сигизмунд отстегивал на Ярополка четверть того, что получал. Честно отстегивал. Впрочем, Наталья всегда не верила, что это четверть. Подозревала.
— Что так долго не подходил? — недовольно сказала Наталья.
— Гадил.
— Запыхался, я же слышу. Трахался, небось.
— Говорят тебе, гадил.
— А запыхался почему?
— Запор у меня. Тужился. Давай быстрее, мне некогда.
— Тебе всегда некогда.
— Слушай, перезвони минут через десять.
— Сам позвони. Когда прогадишься.
Сигизмунд брякнул трубку и, проклиная все на свете, потащился в гостиную.
Девка теперь была красная вся. Кое-где остался след маркера, а там, где тер Сигизмунд ацетоном, покраснела кожа. Надо бы ее смазать чем-нибудь. А то еще облезет.
Мазать было особо нечем. Был только крем после бритья. Сигизмунд густо облепил девкину физиономию кремом. Сойдет.
Теперь надо бы успокоиться. С мыслями собраться. С Натальей переговорить по-людски.
Сигизмунд отвел Лантхильду в “светелку”. Велел до лица не касаться. Заставил лечь на тахту. И не просто лечь, а по стойке “смирно”. Кулаком погрозил, велел не вставать. И вообще не шевелиться. Никогда.
Лантхильда жалобно посмотрела на него. Ну и видуха у нее. Сдобная какая-то.
Сигизмунд взял палку, которой обычно раздвигал шторы. Лантхильда тревожно уставилась на палку. А, не нравится!.. Сигизмунд погрозил ей на всякий случай еще и палкой. Хмыкнул. Притворил дверь. Палку тихонько пристроил к двери. Услышит, если юродивая из комнаты вылезать надумает.
— Але, Наталья?
— Что, с облегчением? — мстительно осведомилась Наталья.
— Да, все в порядке. — Сигизмунд нарочно взял небрежный тон. — Как дела?
— Записала Ярополка в бассейн.
— Почем?
— Двести шестьдесят.
— Понял.
Наталья слегка подобрела. Стала договариваться о встрече. Договорились на Технологическом. Завтра.
— А вообще какие новости?
— Зарплату задержали.
— На сколько?
— Третий месяц не платят. И пенсии моим задержали. Сидим без денег.
— Ладно, завтра подброшу, сколько смогу.
— А ты как поживаешь? — поинтересовалась Наталья. — Кто эта дура-то была?
— Какая дура?
— Которая орала не по-нашему.
— А… Это тебя угораздило неудачно. Я переговоры вел. С норвежцами. Сама понимаешь, в неформальной обстановке.