Анакир
Шрифт:
Само собой, зорцы не вполне доверяли пришельцам — на то они и зорцы. Но так или иначе им выделили землю под обустройство, взаимопонимание было установлено и понемногу углублялось. Пережив все ужасы кармианского вторжения, Свободные ланнцы прекрасно понимали настороженность местных и потому старались вести себя честно и покладисто.
В первый же вечер Вашту позвала всю верхушку беженцев в пустующий дом, стоящий на сланцевом берегу реки. Это было ее родовое гнездо, которое она заняла по праву. Были и другие родственники, имевшие права на него — дядья и двоюродные братья ее матери, которые сейчас путешествовали по долине или находились за горами, но всегда
Свободный Ланн обосновался на берегу реки — возражений не было ни у кого. Возможно, к лету возникнут иные возможности, и придется уйти из долины, чтобы разведать новые места. Но сейчас у них за плечами был длинный путь. Они обрели желанную свободу и вместе с ней надежду на выживание. Пока этого было достаточно.
— Но мне надо в Древний город, — сказала Сафка.
Ланнцы слушали ее с почтением. Сафка была их жрицей, той искрой, что зажгла восстание в Ольме, фокусирующим зеркалом для Анакир, позволившим отогнать врагов и открыть ворота в Зор. Люди не хотели терять Сафку и, отдай она приказ, готовы были последовать за ней. Однако она не стала этого делать, только объявила о своей потребности и спросила, кто хочет сопровождать ее.
Ее приближенный офицер — тот самый, что готовился умереть, задерживая кармианцев, если бы Сафка с Яннулом согласились на это — нахмурился и спросил, почему ей надо продолжать путь и откуда она знает, что город существует.
— Просто знаю, — ответила она. — И знаю, что должна быть там.
— Но для чего, госпожа? — он заметил, что вокруг них собрались люди. — Вы увели нас из Ланна. Вы призвали богиню, и Она встала перед нами...
Он умолк, ибо понимание поглотило и сделало ненужными все вопросы.
Сафка густо покраснела, глаза ее сверкали. Ей нравилось быть любимой, ведь раньше ей доставалось так мало любви.
— Это богиня сказала мне, что я должна идти, — произнесла она, когда шум вокруг слегка умолк.
Наступила тишина. Подобные доводы не оспаривались.
— Мы последуем за вами, — послышался голос офицера.
— Нет, — возразила Сафка. — Я приглашаю только тех, кто, как и я, чувствует необходимость добраться до города. Другие будут бесполезны для богини. Ей нужны только те, кто отвечает Ее замыслу.
— Но в чем Ее замысел?
Сафка простерла руки. Ветер трепал ее волосы. В такие минуты она делалась прекрасной, но не как женщина, а как может быть прекрасен горный пик или горделивое дерево.
— Не знаю. Но чувствую, что я часть его. Ашни сделала меня этой частью.
Им уже было поведано про Ашни, богиню-ребенка, ту, что неузнанная жила среди них в Ольме...
На том собрание и кончилось. На следующий день Сафка собрала обоз из здешних повозок — очень легких, украшенных резьбой, крытых цветным полотном, пропитанным воском. В долине не было зеебов, не говоря уже о лошадях. Зорцы запрягали кастрированных баранов, и свите Сафки пришлось поступить так же. Когда она пересекла один из дощатых мостов через реку, с ней шло меньше двадцати человек.
— Зачем мы туда потащились? — спросил Яннул.
— Меня тянет туда, — ответила Медаси. — Именно так, как говорила Сафка.
Она старалась объяснить ему эту свою тягу,
Дождь, начавшийся несколько дней назад, шел не переставая.
Яннул, промокший до костей, проклинал в душе эту затею. Он не верил ни в какой город, хотя тому и придавалось столь важное мистическое значение.
Лежа на спине в трясущейся повозке, он продолжал размышлять. Его правая рука, некогда разбитая Ригоном* [2] , ныла от сырости и скучала по оружию от воспоминаний о кармианцах. Захватчики не причинили ему никакого вреда — просто выгнали, как собаку. И он слишком устал, чтобы гневаться, страдать, бояться или скучать... Когда снаружи раздался какой-то шум, Яннул соскочил с подстилки, схватил нож и бросился вон. И чуть не свалился на голову младшему сыну, который стоял у повозки и окликал его.
2
Подробнее об этом — в романе «Повелитель Гроз».
— Все в порядке, отец. Это не война.
Яннул встряхнулся, пытаясь согнать с себя остатки дремоты. Спрятав нож, он подумал, что его сын явно находит своего отца и героическим, и достойным любви, и в то же время смешным. Ему самому одновременно хотелось обнять и отшлепать его.
— Так что же там?
— Пойдем, сам посмотришь.
Яннул позволил себя увлечь. Они прошли с четверть мили, и тогда он в самом деле увидел.
Лес, через который они ехали весь вчерашний день, расступился и открыл на востоке панораму зари с переливами красок, приглушенными легкой дымкой. Под этим великолепием протянулась лента другой реки с отраженным в ней небом. А за рекой, под пологом зари, высился таинственный Древний город Зора.
Разрушенный город, как сломанный меч...
Чтобы достичь его, им следовало перебраться через вторую реку. Весь ее берег, насколько хватало взгляда, был усеян россыпью деревень. Где-то они лепились друг к другу, где-то отстояли на мили. Похоже, люди считали нужным жить поблизости от разрушенного города, но не в нем самом. Довольно странное размещение. В поисках моста или брода им пришлось пройти между двух таких поселений, затем по отмели, и снова через деревни... Мужчины, женщины, дети и овцы выходили из домов и долго глядели им вслед. Яннул и несколько других ланнцев пытались заговорить с местными жителями, но бесполезно — теперь с ними не было переводчика. Их не понимали, однако охотно показывали дорогу туда — вверх по течению. Все знали, что незнакомцы стремятся попасть в Древний город, и помогали, как могли.
Наконец они набрели на большую весельную лодку, привязанную к дереву. Что ж, это тоже был способ переправиться.
Четверо ланнцев взялись опробовать ее. Сев на весла, они прошлись по реке туда-сюда и остались довольны. Плыть было недолго, но подготовка к переправе отняла много времени, ведь требовалось перевезти не только людей, но и растревоженных блеющих животных, а также добро из повозок, которые пришлось оставить на берегу. Вполне возможно, что жители ближайших деревень поживятся их брошенным имуществом.