Аналогичный мир - 2
Шрифт:
Эйб Сторнхилл чувствовал, стоящий перед ним с опущенной головой индеец слушает, но не слышит. Нет, всё-таки этот парень странный. И говорить с ним на улице бесполезно. Но многие стали заходить в церковь и вне служб, заглядывают, довольно охотно вступают в разговор, а этот приходит только на воскресную службу, сидит с таким же неподвижным лицом рядом с белым вихрастым парнем, что упрямо держится только с цветными, и так же молча уходит сразу по окончанию.
— В церкви надо поправить пол. Ты
— Надо посмотреть, сэр, — вздохнул Эркин.
Не было ещё случая, чтоб поп за работу в церкви заплатил, а придётся идти. Ведь не отвяжется.
— Приходи в пятницу вечером, после обеда, сын мой.
После обеда? Ах да, по-ихнему, обед, а на самом деле ужин. Придётся идти. А то ещё в дом припрётся. И Андрея позвать надо.
— Да, сэр.
Эйб Сторнхилл поблагодарил и попрощался самым сердечным тоном, но лицо индейца сохраняло угрюмое выражение. Странно: ведь парень трудолюбив, это видно по тому, как тщательно и умело он работает, и такая реакция.
Отвязался наконец. И как только священник отпустил его, Эркин побежал домой. Уже темнеет, а надо ещё в сарае… Вот не везёт, так не везёт. Ещё в пятницу идти. Ну, ладно, переживём…
Во двор он вошёл уже в темноте. Запер за собой калитку. Тронул дверь сарая. Заперто. Ладно, завтра сделаю. Нижнюю дверь на замок и вверх. Хорошо Андрей лестницу сделал. Даже в сапогах без шума получается. Эркин вошёл в крохотную прихожую и стал запирать за собой дверь.
— Э-эрик! — ткнулась ему в ноги Алиса. — Ты сегодня денежку принёс?
— Принёс, — улыбнулся он, осторожно протискиваясь мимо неё в кухню.
— Значит, поиграем, — удовлетворённо вздохнула Алиса.
Вечернюю партию в щелбаны она уже считала столь же обязательной, как и ужин.
— Алиса, — строго сказала Женя. — Не приставай. Эркин с работы.
Как всегда он переоделся в кладовке, выложил заработок в шкатулку на комоде, умылся под рукомойником. Алиса подала ему полотенце. Всё по заведённому порядку.
— Алиса, за стол, — скомандовала Женя. — Эркин, чашки захвати, ладно?
— Ага, — кивнул он.
Задёрнутые шторы, зажжённая лампа на столе, дымящаяся картошка с кусочками мяса, чай в фарфоровых кружках — Женя называла их чашками — чёрный «русский» хлеб, кругляши печенья — не покупного, Женя сама пекла…
— День был удачным?
— Да, десятку принёс, — улыбается он Жене.
— Сильно устал?
— Нет, — мотает он головой. Ведь, в самом деле, совсем усталости не чувствует, так, только тянущая тяжесть во всём теле. — Женя, картошка ещё есть? А то, может, купить? — и с неожиданной для самого себя гордостью: — На рынке если взять мешок, дешевле будет.
— А держать где? — Женя подкладывает ему ещё картошки. — На кухне плита.
— Мг, — Эркин быстро заглатывает кусок. — Если в сарае дрова переложить, то… то два мешка встанут.
— Два ты не дотащишь.
— Андрея позову, — Эркин отодвинул тарелку. — Уф. Спасибо, Женя, вкусно как. Я раньше и не знал, что она такая вкусная.
— На здоровье, — улыбнулась Женя.
Убирая тарелки, она мимоходом погладила его по плечу, и он, быстро мотнув головой, прижался на мгновение щекой к её руке.
— Так я завтра дрова сделаю. И два мешка куплю, так?
— Так. Сахар клади. Алиса, доедай, не размазывай.
— А печенье?
— Картошку доешь, печенье к чаю, — строго говорит Женя.
Алиса обиженно надувает губы и косится на лежащие горкой в тарелке жёлтые в сахарных искорках кругляши.
— Да, Женя, в пятницу я поздно приду, — он виновато улыбается. — Меня этот… ну, поп отловил. И чтоб я пол в церкви починил.
— Ну, конечно, иди, — кивает Женя. — Раз уж так получается, то что поделаешь.
Пятница — тяжёлый день. В пятницу Женя на двух работах, придёт совсем поздно, когда Алиса уже спит. Обычно он приходил как всегда, возился в сарае, грел к её приходу чай, и Алиса не была одна. Ну, да ладно.
— Всё обойдётся, Эркин. Вдвоём с Андреем будешь?
— Без него я не справлюсь, — улыбнулся Эркин. — Он — мастер, а я так… при нём.
— Подмастерье, — кивнула Женя, и он шевельнул губами, повторяя про себя новое слово. — Алиса, если горячо, давай в другую чашку налью.
— Я подую, — возразила Алиса.
— Так дуй аккуратно, полстола забрызгала. И печенье не кроши.
Алиса вздохнула и подчинилась. Эркин засунул в рот печенье, прижал его языком к нёбу, и оно рассыпалось сладкой крошкой. Хорошо как у Жени получается. Всё вкусно так. И чай горячий, сладкий…
— Эрик, а играть когда? — Алиса заметила, что он просто сидит с чашкой в руке и не пьёт.
Эркин допил чай и кивнул.
— Давай сейчас.
— До десяти очков, — строго сказала Женя.
— До моих десяти, — быстро ответила Алиса.
Время от времени Эркин давай ей выиграть и подставлял лоб под её пальчики. Но больше пяти очков она ещё ни разу не набирала.
— До общих десяти, — заявила Женя не терпящим возражений голосом.
Эркин и Алиса переглянулись и одновременно кивнули.
Играли в одну руку, и счёт рос медленно, тем более, что Эркин немного тянул время, подстраиваясь под Алису. Больше ничьих — больше времени. Женя как раз закончила убирать, счёт стал семь-три в пользу Эркина. Алиса получила положенные ей четыре щелчка в лоб и очень довольная — ей случалось проигрывать и ноль-десять — пошла в уборную.