Аналогичный мир - 3

Зубачева Татьяна Николаевна

— Здрасте, — он улыбнулся максимально обаятельно. — А на занятия можно записаться?

— Можно, — улыбнулись ему в ответ. — Конечно, можно, заходи.

Ну… была не была! Артём сдёрнул с головы ушанку и вошёл.

— Только я совсем ничего не знаю, — честно предупредил он, садясь на стул у стола.

— Ничего страшного, научишься. Как тебя зовут?

— Тёма. Артём Савельцев.

— А по отчеству?

— Александрович, — старательно, чуть ли не слогам, но чисто выговорил он.

— Работаешь?

— Да. Во… «Флора», подсобник.

— Хорошо. А живёшь где?

— В Старом городе. У Ключинихи.

— А как улица называется?

— Николин конец, — вспомнил он. — Дом сорок три.

Артём

дождался, пока седая леди — ну да, видно же, что не простая, как это, баба, а леди — закончит писать, и перешёл к другому, не менее важному вопросу.

— А вот у меня брат и сестра, их тоже надо бы записать, можно?

— Тоже можно. Тебе сколько лет?

— Шестнадцать полных, — привычно ответил он.

— А им?

— Лильке десять, а Саньке восемь.

Лилию и Александра Савельцевых записали в другую книгу. Выслушав и повторив, что Лильке и Саньке надо прийти на следующей неделе в понедельник к девяти, а ему во вторник утром или вечером, смотря по работе, Артём попрощался и ушёл.

Когда за ним закрылась дверь, Агнесса Семёновна Лидина улыбнулась. Надо же, как точно говорил Бурлаков, тогда, в январе, в недостроенном холодном зале…

… - Среди репатриантов много людей, не просто оторвавшихся от русской культуры, но и вовсе незнакомых с ней. И от вас зависит, насколько они усвоят и освоят её, сделают её своей и сами станут своими. Большинство из них хочет учиться и пойдёт учиться. Для них учёба — признак свободы. Но просто обучения мало. Да, мы должны вспомнить опыт массовой ликвидации неграмотности, было такое в нашей истории, и мы тогда справились. Справимся и сейчас. Но сейчас только этого мало. Нужны, жизненно необходимы для всех возрастов самые разнообразные занятия, кружки, секции, библиотеки самого широкого наполнения. Именно поэтому не просто школа, а Культурный Центр. Никому не отказывать, найти для каждого посильное, интересное и, разумеется, полезное…

ТЕТРАДЬ СЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ

Телефонный звонок был ещё непривычен, и Фредди не сразу сообразил, что его разбудило. Сообразив, чертыхнулся по-ковбойски и снял трубку.

— Алло? — мрачно спросил он, готовый послать позвонившего на максимальную дальность.

Но сухой голос Джулии Робертс и особенно её слова окончательно разбудили его.

— Мистер Трейси, — она их никогда не путала, — Чак не вышел на работу.

— Понял.

Положив трубку, Фредди посмотрел на часы. Девять ноль пять. После такой ночи надо спать сутки, они планировали до ленча, но «Октава» должна работать, чёрт возьми! Если Чак заболел, почему не предупредил? Живёт в лучшей меблирашке Цветного квартала, с телефоном. А если не заболел… Сдерживая себя, чтоб не сорваться раньше времени, Фредди позвонил в гараж. И выслушав дежурного механика, очень аккуратно закурил. Без трёх минут восемь — Чак всегда приходил в гараж заранее, готовил машину и без четверти девять выезжал — у входа в гараж Чака остановили двое в штатском из команды Бульдога, посадили в свою легковушку и увезли. Номер, марка машины… всё сходится.

— Спасибо. За мной. Подготовь машину. Да, полный бак и всё остальное.

Фредди положил трубку и, не одеваясь, прошёл в соседнюю спальню. Когда он потряс Джонатана за плечо, тот замычал и запрятал голову под подушку.

— Лендлорд, вставай.

— Пошёл ты… — прохрипел из-под подушки Джонатан.

— Джонни, Чака арестовали.

Подушка отлетела к стене, и Джонатан сел на кровати, ошеломлённо глядя на Фредди.

— За что?!

— Бульдог мне не докладывает, — равнодушным тоном ответил Фредди.

— Так… — Джонатан тряхнул взлохмаченной головой. — «Октава» должна работать.

— Машина меня ждёт.

— Я к Гроунсу.

Фредди кивнул. Гроунс — знаменитая адвокатская фирма, там берутся за любые дела,

правда, и плата соответственная.

Квартира была маленькой, с одной ванной на две спальни, но подобное их никогда не смущало. Привести себя в порядок — дело пяти минут, а дальше… Фредди по маршруту Чака, там и так надо навёрстывать упущенное, а Джонатану по адвокатам и кабинетам. Чёрт, знать бы, за что Чака дёрнули? За его собственные художества, или через него выходят на них? И что парень мог натворить? Битыми мордами и даже трупами в Цветном квартале Бульдог не занимается, не его уровень. Работать на кого другого Чак бы не посмел, тоже исключено. Так что… чёрт, хуже нет наугад действовать.

Сидя на краю стола, Робинс свысока рассматривал сидящего перед ним на стуле негра в чёрной кожаной куртке. Раб-телохранитель, Колумбийский Палач, Чарльз Нортон, шофёр на контракте у Джонатана Бредли.

— Ну, парень?

— Я всё сказал, сэр.

Зазвонил телефон, и Робинс, кивнув, снял трубку. Коллинз, Гарнье и Стэн с трёх сторон задёргали негра в перекрёстном допросе, давая Робинсу передышку и возможность спокойно поговорить.

— Шеф.

— Слушаю.

— Трейси забрал машину из гаража и поехал в контору. Бредли у Гроунса.

— Принято. Продолжайте.

— Понятно.

Положив трубку, Робинс закурил. Итак, пронюхали. Надо же, к Гроунсу кинулся, значит, минут через пять будет здесь с адвокатом. А если… если так. Парень, похоже, чист, по крайней мере в этом и дал ценную, весьма и весьма, информацию. «Лагерное убийство». Лагерника искал Колченогий. И нанимал для этого Ковбоя. Слух о лагернике пошёл с Бифпита, да, и там как раз тогда болтался Ковбой. Ткнуть Ковбоя носом и посмотреть реакцию? А что, нанялся найти, а найдя, оставил себе? Обман своего? Вряд ли Ковбой настолько зарвался, но можно попробовать сыграть. И кстати, у самого Ковбоя тут алиби достаточно зыбкое. Как и у Бредли. И заново поворошить дело Ротбуса, а все детали у русских, лишние сложности. Лишние? А негра придётся отпустить, задерживать его, к сожалению, пока не за что. К тому же нечего Бредли тут демонстрировать свою силу. А то парень и так ему, как говорится, душой и телом…

Новым кивком Робинс остановил свою команду, но сказать ничего не успел, потому что снова зазвонил телефон, уже общегородской.

— Алло?

— Инспектор Робинс?

Робинс сразу узнал бархатный с переливами голос Леона Гроунса, главы фирмы, и досадливо поморщился.

— Слушаю, Леон.

— У тебя мой клиент, Чарльз Нортон. У него нет проблем, не так ли?

— Нет! — рявкнул Робинс, бросая трубку.

Коллинз, всё сразу поняв, вздохнул.

— Вон! — Гарнье кивком показал негру на дверь.

Чак медленно встал. Его отпускают? Совсем?!

— Понадобишься, вызовем ещё. Из города не уезжай, — уже спокойно сказал Робинс. — Дин, проводи его.

Когда за ними захлопнулась дверь, Коллинз спросил:

— Сам звонил?

— Чёртов Игрок! — Робинс смял сигарету в пепельнице. — Чарльз Нортон клиент Леона Гроунса.

Стэн присвистнул и покрутил головой.

— Это ж какие деньги надо иметь, чтобы так шиковать.

— Мне бы эти заботы, — фыркнул Робинс.

Простившись с Гроунсом, Джонатан отправился в «Октаву». Больше Чаку деваться некуда. Фредди на маршруте. Чёрт, надо же, чтобы так всё совпало. В газетах ещё ничего нет, но у Гроунса свои люди везде, и материал Кринкла уже лежал на столе. Итак, Найфа нет. Не слишком большая потеря для человечества, кто бы спорил. Но хреново, что Бульдог вцепился в Чака, а значит, и в них. Алиби у них зыбкие, не то слово. «Я не мог её изнасиловать, потому что в это время грабил банк в другом городе». Шикарно, что и говорить. Только этой головной боли не хватало. Что мог Чак наболтать Бульдогу?