Аналогичный мир - 4
Шрифт:
И он уже готовил тост, когда прозвенел голосок Алисы.
— А мне чего?
Эркин, мягко коснувшись плеча Жени, встал.
— Я сейчас морса принесу.
Вышел и быстро вернулся с большим стеклянным кувшином, наполненным тёмно-красной жидкостью.
— Клюквенный! — обрадовалась по-русски Алиса.
— Да, — кивнул Эркин и перевёл: — Из клюквы, — и налил Алисе, как всем, в маленькую водочную стопку.
— Правильно, — кивнул Бурлаков.
А Фредди подмигнул Жене.
— Пусть учится в приличной компании.
— Собираешься
— Нет, просто ты не в счёт, — сразу ответил Фредди.
— Сама кувшин не бери, уронишь, — сказал Алисе Эркин и сел на своё место.
Он как-то вдруг и сразу успокоился, почувствовав, что всё сказанное и сделанное им будет правильно. Эркин взял свою стопку, посмотрел на Бурлакова и встал.
— Спасибо вам, что приехали к нам, — он смотрел на Фредди и Джонатана, — на наш семейный праздник. Это большая честь и радость для нас всех. Я понимаю, что годовщина свадьбы — не самый большой день, но мы собрались, все вместе, это и есть наш праздник, его и празднуем, — и улыбнулся, показывая, что закончил речь.
— Во, брат! — восхитился Андрей. — Хорошо сказал. За это и выпьем!
Чоканье было для Джонатана и Фредди такой же экзотикой, как и большинство блюд на столе, но выполнили они этот обряд с удовольствием. Выпили, закусили, выразили удовольствие. Бурлаков властно, но ни для кого необидно вёл стол, раскрывая гостям секреты русского застолья и объясняя, какая водка под какую закуску. Стопки выпивались по-русски, одним глотком, чтобы разные водки не смешивались, а наливали почти доверху, но и стопки крошечные, по сравнению с коктейльными стаканами, как раз на глоток. «Боярская» привела в восторг Джонатана и Фредди и запахом, и вкусом, и цветом. А «башня» поразила неожиданно тонким вкусом при значительной, большей, чем у других водок, крепости.
— Второй вычет тебе, ковбой.
— И за что столько? — спокойно спросил Фредди, уплетая заливную осетрину.
— Что «Флору» пропустил, раз.
— Допустим, — кивнул Фредди. — Да, Джен, рыба чудо как хороша.
— Я вам ещё положу, — привстала Женя.
— Не откажусь, — подставил свою тарелку Фредди.
— И вот ещё возьмите, это rjapushka, местная рыба.
— Ага, спасибо, Джен.
— Ублажился, ковбой? А второй вычет тебе за водку. Полгода в Россию мотаешься, и ни одной бутылки в нашем баре.
— Я их впервые вижу. Не трепыхайся, Джонни. Будут обе.
— Вряд ли, — улыбнулся Бурлаков.
— А что? — удивлённо посмотрел на него Джонатан. — Такие дорогие?
— Ну, не дороже ж денег, — хмыкнул Фредди.
— Дело не в цене, — рассмеялся Бурлаков и стал объяснять: — В открытой продаже их не бывает. Водку эту делают в монастыре. Staropimevskij монастырь. Делают штучно, по заказу.
— Монахи? — удивился Андрей. — Им же спиртного ни-ни, на дух нельзя.
— По закону много чего нельзя, — Бурлаков, совсем как Андрей, ловко подмигнул
— Точно, профессор, — тоном знатока согласился Фредди и захохотал первым.
— И они ж её не пьют, а делают, — отсмеявшись, закончил свою мысль бурлаков.
Можжевеловая и двойная также понравились, и Эркин, уже начавший беспокоиться, что не лопухнулся ли он с выбором, успокоился.
Заканчивали закуску горячие, прямо из духовки, загорыши. Сначала Женя и Эркин быстро собрали и унесли опустевшие тарелки, расчистив место, а потом внесли и поставили два блюда с румяными пухлыми шарами загорышей. Как и обещала Панфиловна, разогретые в духовке в фольге, они, казалось, ещё потрескивали и доходили на глазах.
— Это загорыши, — объявила Женя, раскладывая их по тарелкам.
— Горячие? — Бурлаков принюхался и вынес решение: — Загорыши под «башню» пойдут.
Алисе клала и наливала Женя. Понемногу, чтобы всего попробовала и на тарелке ничего не оставляла, а в остальном её не трогала: не первый раз за столом, не маленькая. Алиса, гордая таким доверием, старалась изо всех сил.
— Женечка, это вы тоже сами пекли? — спросил Бурлаков.
— Нет, что вы, — засмеялась Женя. — Это в Старом городе, Панфиловна, она стряпуха, на всю округу славится, у неё заказывали.
— Очень вкусно, Джен, никогда такого не ел. Это грибы, так?
— Да, и картофель, а всех тонкостей я не знаю.
— Секрет фирмы, — понимающе кивнул Фредди.
Женя, раскрасневшаяся от вина — от водки она отказалась, ограничившись самой первой символической стопкой и ту только пригубила — и радостно улыбаясь, продолжила объяснение.
— Это местное, ну, Загорье, вот и загорыши. Я ещё так не умею. Андрюша, ты себе ещё положи.
— Угу, спасибо, Женя.
— А теперь кулебяка?
— Да, Эркин.
— Мы принесём. Андрей, пошли.
Пышную высокую кулебяку Эркин и Андрей внесли вдвоём. Кулебяка дымилась и так пахла, что Алиса взвизгнула и захлопала в ладоши, а Фредди вскочил помочь Жене расчистить под неё место.
— Игорь Александрович, разрежьте, пожалуйста.
— Разумеется, Женечка. Нож острый?
— Обижаешь, начальник. Сам точил.
— А что, — спросил Фредди, — эта штука такая жёсткая?
Женя вспыхнула, но ответить не успела. За неё это сделал Бурлаков.
— Наоборот, Фредди. Тупой нож только помнёт её, а… сколько здесь слоёв, Женечка?
— Шесть, — ответила Женя дрожащим от незаслуженной обиды голосом.
— Ну вот, Фредди, тупой нож сомнёт и перемешает слои, — «академическим» тоном продолжил Бурлаков, нарезая кулебяку на толстые, в три пальца шириной, ломти.
Вид сочащейся жиром разноцветной начинки произвёл надлежащее впечатление, и Женя успокоилась. Да и Алисе пришлось показать, как вилкой доставать начинку из слоёв, как из ячеек.