Аналогичный мир
Шрифт:
— Лучше переждать жару где-нибудь у воды.
— Отлично! — широко улыбнулся Сторм. — Я знаю отличное место. За мной!
— Идёт, — кивнул Золотарёв.
Такого Женя ещё не испытывала. Сторм гнал машину, закладывая невероятные виражи. Правда, он велел Жене держаться и показал ей скобы для этого, но её так кидало и мотало из стороны в сторону, что когда машина остановилась, она не смогла разжать руки.
— Джен, я болван, простите меня.
Раскаяние Сторма было вполне искренним. Он разжал её побелевшие пальцы,
— Вот вода, окуните руки, будет легче.
Женя спустилась к реке и, присев на корточки, окунула ладони в холодную воду. Снизу вверх посмотрела на стоящего рядом Сторма.
— Эд, если я не смогу печатать и меня уволят, это будет на вашей совести.
Рядом негромко рассмеялись.
— На его совести уже столько, Джен, что вы ничего к этому не прибавите.
Сторм преувеличенно свирепо оглянулся на Золотарёва.
— Эта соломинка, Ник, сломает спину верблюду и помощнее тебя.
Они рассмеялись.
Женя выпрямилась и огляделась. Машины остались за зарослями, окаймлявшими небольшой луг, полого спускавшийся к реке. Невысокие, но густые деревья и кусты давали вполне достаточно тени для походного стола: расстелена салфетка, разложены бутерброды и сэндвичи, стоят пластмассовые стаканчики и жестяные кружки, лежат две армейские фляги и стоит большой нарядный термос, тут же нарезанный толстыми ломтями чёрный ноздреватый хлеб и открытые банки консервов. Даже вилки и ложки, пластмассовые и металлические. Даже бумажные салфетки.
— Никогда не думала, что мужчины такие хозяйственные, — засмеялась, подходя, Женя.
Нихо Тиан Або ответил фразой, которую она не поняла, хотя слова походили на русские. Но он тут же сам перевёл на английский.
— Голод научит есть хлеб с мясом.
Сторм поддерживал её под локоть, и она чувствовала его напряжение. А причину поняла по насмешливым улыбкам Золотарёва и обоих индейцев. Ей стало смешно. Знали бы они… Юбку бы только не испачкать, а на остальное ей плевать. И она решительно села на траву. Сторм перевёл дыхание и сел рядом. Сели и остальные, образовав круг. Женя оказалась между Стормом и Золотарёвым напротив индейцев.
— Разливай, Коля, — спокойно сказал по-английски Гичи Вапе.
Золотарёв взял флягу, отвинтил колпачок.
— Что это? — поинтересовалась Женя.
— Кажется, — Сторм пошевелил ноздрями. — Водка?
— Верно, — кивнул Золотарёв.
— Только не я, — Женя решительно накрыла ладонью свой стаканчик.
— Так, — Золотарёв строго оглядел сидящих, — о леди мы не подумали.
— Есть кофе, — предложил Нихо Тиан Або.
— Кофе, пожалуйста! — обрадовалась Женя.
Встав на колени, он наклонился над столом и налил ей из термоса кофе. Вдохнув аромат, Женя даже зажмурилась от восторга.
— Господи, тысячу лет такого не пила!
— Для тысячелетней вы очень даже неплохо выглядите, —
— От настоящей русской?! — Сторм в притворном ужасе закатил глаза. — За кого вы меня принимаете?!
По губам Гичи Вапе скользнула усмешка, но ничего сказано не было.
Мужчины выпили без тоста и, разумеется, не чокаясь и начали есть. Женю угощали, ей подливали кофе, предложили холодного чаю из другой фляги. Жуя чёрный хлеб с мясной тушёнкой, Женя наблюдала за индейцами. Никакой скованности или нарочитости ни в их движениях, ни в словах не было. Они пили, ели. И это после всего увиденного ими… Женя невольно повторила вслух.
— И это после всего виденного утром…
Гичи Вапе внимательно посмотрел на неё, пожал плечами.
— На войне привыкают ко всему. Каждая минута отдыха слишком дорога, чтобы отказываться от неё.
Нихо Тиан Або кивнул.
— Память о погибших не должна мешать жить живым.
— Но, — продолжала Женя, — но вчера мне показалось… Я подумала, что вы настолько ненавидите нас…
— Вас лично? — Гичи Вапе удивлённо приподнял брови.
— Нет, белых. Вообще.
Она видела, как нахмурился Сторм, но не могла и не хотела останавливаться.
— Вообще? — переспросил Нихо Тиан Або. — Ненавидеть вообще нельзя. Ненависть, как и любовь, всегда конкретна.
По-английски он говорил так же, как по-русски: одновременно певуче и быстро. Видно, ему не приходилось мысленно подбирать слова. А медлительность речи Гичи Вапе тоже отражала не уровень владения языком, а характер.
Сторм недовольно крякнул, но Женя не давала себя перебить.
— Но вот война. Вы воевали. Вы же ненавидите тех, с кем воюете.
Гичи Вапе улыбнулся.
— Мы любим тех, кого защищали. И каждый защищал своих. Любимых.
— Война кончилась, — не выдержал Сторм.
— Но кое-кто хотел бы её продолжить, — усмехнулся Золотарёв.
— Не я, — отрезал Сторм. — С меня хватит. Война ничего не даёт, кроме разрушения и смерти.
— Не мы её начинали, — спокойно сказал Гичи Вапе.
— Но мы её закончили, — продолжил Нихо Тиан Або.
— За разговором о войне, Джен, — Золотарёв улыбнулся Жене, — вы совсем забыли о своём вопросе. Для него самое время.
И Женя подчинилась.
— Я хотела узнать, что означают ваши имена, — она покраснела. — Ну, я читала когда-то, что имена у индейцев даются не просто так, а со значением.
Гичи Вапе кивнул.
— Моё имя означает Большое Крыло, а его…
— Неистовая Рысь, — подхватил Нихо Тиан Або и засмеялся. — Но летаю я, а ходит по земле он.
— Как видите, — Гичи Вапе улыбнулся. — Имя и жизнь не всегда совпадают.
— А, — Женя быстро покосилась на Сторма, но уже было поздно. Они ждали её вопроса. И как в воду с головой. — А вот такое имя — Эркин, оно что означает?