Анархист
Шрифт:
На Колином мониторе с чпоканьем всплыло облачко с сообщением: «Куплю тонну калиевой селитры, проясните способ оплаты и условия доставки».
Наконец-то, обрадовался Коля, день начинается с продажи. Менеджер набил ответ, посмотрел на экран перед тем, как нажать Ввод. «Тонна калиевой селитры в нашем интернет-магазине стоит 50 000 рублей. Транспортную компанию вы можете выбрать сами. Если воспользуетесь нашими услугами, отправление железнодорожным транспортом в ваш город обойдется еще в 15 000 рублей. Предоплата 100 процентов. С
Молекулы спирта обнимались с кровяными тельцами, смесь взбурлила, Николай заревел:
– Эй, гиббон, - самая обидная кличка админа-татарина, - иди сюда! Ты чё мне с компом сделал?
Лицо Гибадуллина в миг стало бледным, едва заметный шрам на щеке превратился в рубец.
– Что случилось, Коля?
Дамир подошел, склонился над Колиным плечом.
– Это чё?
– Коля ткнул сосиськообразным пальцем в монитор.
– Здравствуй, тетя, новый год! Я то тут при чем?
– Ты мне на той неделе в Ворде что-то там в автозамене намудрил!
«Что-то» Коля не озвучил, злокозненный админ на слово «рублей» поставил «евро», чем сорвал несколько договоров, что в свою очередь вызвало недовольство босса.
– То в Ворде, а здесь сетевая прога. Скорее вирус к тебе залез. Ни при чем я, богом клянусь!
– Дамир перекрестился.
– Ты аллахом своим поклянись!
– заметил жест Коля.
– Иди, делай, иначе вирус тебе в одно место залезет!
– Ты меня пугаешь, Коля, как латентный гомосек говоришь, честное слово!
– Чё ты сказал?
– Коля привстал.
– Я латентный?
– Спокойно, - Дамир положил руку на плечо менеджера, - давай посмотрим, что у тебя.
Гибадуллин присмотрелся к сообщению.
– Попы ваши сельским хозяйством решили заняться? Все правильно, раз больше некому.
– приговаривая, админ жал на клавиши.
– Вот, пока заменим «менеджер» на «торговый агент», а «Николай» на «Шиханихин» - солидно и просто. Можешь отправлять.
Коля нажал «Ввод», сообщение об условиях приобретения калиевой селитры полетело на адрес «[email protected]».
– Это он!
В серой дали зачернела фигура.
– Где?
– закрутил головой Караваев.
– С чего ты взял? До мужика километр, одет как все — черные штаны, черная куртка.
Они сидели в машине неизвестной марки с приоткрытыми стеклами.
– Тихо!
– прошептал Дмитрий.
– Смотри, как идет.
– Двумя ногами.
– Правой ногой стопой внутрь шагает. Не видишь?
Каравай нахмурился.
– Берем?
– И что дальше? Чем доказывать будем? Он же сзади нападал, бил по голове. Бабульки подслеповатые, следователи наши, не заморачиваясь, в протоколе допроса как под копирку - «опознать не смогу». С удовольствием баранок навешали.
– Что предлагаешь? С поличным хрен возьмешь!
– Караваев
– Не знаю, думать надо.
– Пока ты думать будешь, он еще кучу старух вальнет!
– Караваев ударил напарника в плечо.
Кабанов проснулся от толчка. Глаза открылись, зрительные нервы еще прогревались, а мозг уже расшифровал колебания барабанных перепонок. Кричал Гоша.
– Тревога.
– простонала жена.
– Кать, ты же мать.
– привычно взмолился Кабанов.
– Дим, ты невыносим.
– Катька варьировала ответы даже спросоня. Она повернулась спиной и натянула одеяло на голову. Очередь действовать по тревоге была мужнина.
– Только бы тревога не оранжевого цвета.
– Угу.
– голос из-под одеяла прозвучал несколько саркастично.
Дмитрий потянул носом, сарказм объяснился — тревога именно того самого цвета.
На часах горели цифры 05-35, уже светало. Дмитрий встал с постели, кряхтя, сделал два шага к детской кроватке. Гоша посмотрел на отца, умолкнув на секунду, видимо подумал, что его могут не понять, закричал сильнее.
– Что, академик Какашкин, - склонился отец к сыну, - не нравится так жить? Это ты в своем пока дерьме купаешься, и то не доволен.
Дмитрий разговаривал с сыном по-взрослому с их первой встречи в роддоме. Гоша внимал отцу очень серьезно, был то академиком, то деятелем разнообразных наук, то главнокомандующим.
– Пойдем, сынок, в операционную, чтобы маманьку не будить, - Дмитрий обернулся к жене и чуть повысил голос, - ей скоро на смену заступать.
Придерживая голову, Дмитрий поднял маленького человечка и, задержав дыхание, понес в другую комнату.
После рождения ребенка спальня превратилась в многофункциональное помещение. Кровать теперь находилась в одном углу, штанга с гантелями — в другом, в третьем находился стол, на котором производились операции по замене памперсов. Во время некоторых операций, когда у мелкого пациента возникали проблему с кишечником, Дмитрий серьезно подумывал об использовании противогаза. Катя идею не одобрила: «Привыкнет к отцу-слоненку, в Маугли превратится».
Гоша обрел новый подгузник, нахмурился и строго посмотрел на отца.
– Понимаю, свято место не должно пустовать.
Дмитрий понес сына на кухню.
– Сейчас, сейчас. – приговаривал, покачивая сына.
Одной рукой открыл крышку термоса – приспособился, налил в бутылочку сколько положено. Пока наливал, стало ясно, вода остыла. Добавил порцию Нутрилона, закрутил крышку с соском, поставил под горячую воду. Сколько держать до нужной температуры, знал с точностью до секунды – внутренние часы не подводили.
Гошин живот наполнился, ребенок зачмокал. Дмитрий взял сына столбичком, подошел к окну. Утро, рассеянный свет, редкие прохожие. Дмитрий качал сына и разъяснял момент: