Анастасия
Шрифт:
Мгновенно-зыбкая игра,
О, шестикрылых серафимов
Лазурно-чистая сестра!
Ушла ты в области блаженных, —
К тебе, в безмерность бытия,
В чертог среди восьми вселенных
Приду и я, любовь моя.
23 марта 1922
* * *
— Ты Воскресение! Ты, Смертью смерть поправ,
Свершила тёмный путь, — скажу ль, необратимый?
— Я — Воскресение,
Смотри, как радужно сверканье райских трав! —
— А горечь терпкая земных Твоих отрав,
И этот грозный рок, немой, неумолимый? —
— В обиде горестной, в тоске невыносимой
Прошла я тяжкий путь, но этот путь был прав. —
— Ко мне Ты низошла горящим серафимом.
Вся жизнь моя была во тьме ползущим дымом.
Простила ли Ты мне безумство диких дней? —
— Пред нами вечный мир, безмерный, многоликий.
Я — Воскресение! Во мне огонь великий!
Смотри, как тает дым тех низменных огней. —
15 апреля 1922
* * *
По цветам, в раю цветущим,
Влагу росную несущим,
Ты идёшь, светла, легка,
Стебельков не пригибая,
Ясных рос не отряхая,
Мне близка и далека.
Дай мне силу лёгким дымом
Вознестися к серафимам,
Охраняющим Твой путь,
Победить земное время
И пространств расторгнуть бремя,
И в безмерном отдохнуть.
17 мая 1922
* * *
Налей в бокал какое хочешь,
Я выпью всякое вино.
Мне ничего не напророчишь.
Всё кончено, всё решено.
И что же ты, моя Россия?
И что же о тебе мечты?
Куда ушла Анастасия,
Туда обрушилась и ты.
Но пламеневшая любовью
И в самой смерти спасена,
А ты, упившаяся кровью,
Какому тленью предана!
28 июня 1922
* * *
Войди в меня, побудь во мне,
Побудь со мною хоть недолго.
Мы помечтаем в тишине.
Смотри, как голубеет Волга.
Смотри, как узкий серп луны
Серебряные тучки режет,
Как прихоть блещущей волны
Пески желтеющие нежит.
Спокоен я, когда Ты здесь.
Уйдёшь, — и я в тоске, в тревоге,
Влекусь без сил, разметан весь,
Как взвеянаая пыль дороги.
И если есть в душе мечты,
Порой цветущие стихами,
Мне их нашёптываешь Ты
Бессмертно-лёгкими устами.
1 июля 1922
* * *
Когда
В иную весь,
Тебя я буду ревновать
Не так, как здесь.
Не отпущу Тебя одну, —
Даю обет, —
Ни в полевую тишину,
Ни в шумный свет.
Я обведу Тебя чертой
Моей любви.
Моею волей и мечтой
Цвети, живи.
Всё, что любила Ты, найдёшь
Ещё милей,
И от меня не отведёшь
Твоих очей.
2 июля 1922
* * *
Я не хочу захоженных дорог, —
Там стережёт зевающая скука.
И без того труд жизни слишком строг,
И всё вокруг — несносная докука.
Я не хочу нехоженных дорог, —
Там стережёт негаданное горе.
И без того безжалостен к нам Рок.
Изнемогаем в непосильном споре.
И вот я медлю на закате дня
Перед напрасно отпертой калиткой,
И жду, когда Ты поведёшь меня,
Измученная пламенною пыткой.
Мой верный вождь, мой друг и госпожа,
Ты различить пути во тьме умела.
Хотя б со страхом, женственно дрожа,
Ты подвиг жизни совершала смело.
Припоминать ли мне, как в тёмный час
Ты погибала страшно и жестоко,
И я в неведеньи Тебя не спас,
Я, одарённый веденьем пророка?
Об этом думать можно лишь в бреду,
Чтоб умереть, не пережив мгновенья.
Не думаю, не вспоминаю, — жду
Последнего, отрадного явленья.
27 июня (10 июля) 1922
* * *
Прими Её, мой пламенный двойник,
Мою приветствуй Алетею,
Склонив к Ней благосклонный лик,
Пока я к здешней жизни тяготею.
Любовь твоих блаженных дней,
Твоя подруга будет Ей сестрою.
Да озарится мрак Её очей
Безгрешной вашею игрою.
В твоём саду есть дивные цветы.
Цветы Она и здесь любила.
Цветник свой Ей отворишь ты, —
Не надо, чтоб Её тоска томила.
2 (15) июля 1922
* * *
Я дикий голод вспоминаю
И холод безотрадных дней.
Мне горько всё, что я вкушаю,
Когда уже не разделяю
Я с Нею трапезы моей.
Мои уста уже не рады
Лобзаньям утренней прохлады,
И вдвое тяжек зной дневной,
Когда Она уж не со мной.
Зимой тепло нагретой печи
Меня уже не веселит.