Анатолий Папанов: так хочется пожить… Воспоминания об отце
Шрифт:
В нашем доме проживал Иван Александрович Любезнов, народный артист СССР, актер Малого театра. Он довольно много снимался в кино. Это был яркий комедийный исполнитель, он умел несколькими точно найденными штрихами выявить суть образа. В фильме «Богатая невеста» он был партнером Марины Ладыниной, а его жена приходилась ей родной сестрой. В этой семье вырос красавец-сын, который потом тоже стал актером и работал с отцом в Малом театре. Его можно вспомнить по фильму «Здравствуйте, я ваша тетя!». К сожалению, он довольно рано ушел из жизни.
Соседями по дому была еще одна супружеская семья из Малого театра: народная артистка Юдина (тогда она была еще заслуженной) и заслуженный артист Николай Афанасьев. К сожалению, сейчас его уже нет в живых. Юдина была очень красива и снималась в кино.
Жил в доме известный актер Театра оперетты Николай Каширский – тоже заслуженный артист. Жену его звали диковинным именем Грета, детей у них не было. Зато была маленькая собачка, которую Каширский каждое утро выгуливал около дома и относился к ней очень нежно. В знаменитом фильме-спектакле «Мистер Икс», снятом по оперетте Кальмана «Принцесса цирка», где главную партию пел замечательный эстонский певец Георг Отс, Каширский потрясающе исполнил роль недотепы Тони. В этом фильме снялись также такие звезды оперетты как Ярон и Богданова-Чеснокова.
Евгений Александрович Моргунов («Бывалый» из знаменитой гайдаевской троицы) тоже был жильцом нашего дома. Он работал не только актером, но и режиссером. Моргунов жил с женой и сыном. Поскольку актер был очень внушительных размеров и в ванной комнате ему было тесно, он на место ванной поставил душевую кабинку, чем вызвал бурную реакцию и недовольство чиновников из ЖЭКа с последующим разбирательством этого поступка. Помню, как он во дворе рассказывал моему отцу эту историю и был искренне недоволен и расстроен. А внизу с царственным величием восседал лифтер дома Сергей Петрович – добрейшей души человек, который знал о каждом жильце практически все, был очень строг на своем посту и никого из чужих без предупреждения жильцов в дом не пускал.
В начале моей жизни в новом доме с родителями мне, конечно, пришлось перестраиваться не только физически, но и морально. Во-первых, непривычными были бытовые условия. Отдельная квартира, горячая вода, ванная комната – не надо ходить с бабушкой в баню. Нет соседей по коридору, нет часто ругающихся хозяек на общей кухне. Зато есть телефон, по которому можно говорить сколько душе угодно, и никто тебя не торопит. К ритму жизни родителей тоже надо было привыкнуть. Утром убегали на репетицию, днем заходили домой пообедать (если, конечно, у папы не было съемок и озвучания), а вечером – спектакль. На спектакль уходили в пять, а возвращались домой в 11. Конечно, к этому времени, если уроков было задано немного, я уже спала.
По дому папа ничего не умел делать, да и времени ни на что у него не было. Он даже не знал, где платить за квартиру, поэтому все хозяйственные заботы лежали на маме. Но заработанные деньги он всегда отдавал ей. Стояла у нее перед зеркалом на туалетном столике маленькая хрустальная вазочка, и все заработки он клал туда. Но оставались у папы и заначки. В доме было много книг, которые были тогда дефицитом. Родители собирали книги. И вот однажды я надумала почитать Жюля Верна. Вытащила одну книгу из собрания сочинений, раскрыла, а оттуда вылетела десятирублевая купюра, из другого тома тоже, из следующего – опять то же самое. Так набралось довольно много денег, если учесть, что в то время среднемесячная зарплата была 120 рублей в месяц.
В это время мама была дома, я привела ее в комнату и показала ей живописную картину, натюрморт – книги и деньги. Мама был по-доброму удивлена, взяла деньги. Но чем далее закончилась эта история, я не знаю. Уже после папиной смерти маме позвонил администратор из Питера Рудольф Фурманов, который устраивал выступления Папанова и Миронова по всему СССР, и сказал: «Открой Толин шкафчик в письменном столе. Там в ящике черный конверт из-под фотобумаги с надписью “Не вскрывать”. В нем – Толина заначка». Папу с Рудольфом связывали не только деловые, но и дружеские отношения, поэтому тот знал о таких маленьких секретах отца. Когда мама рассказывает эту историю, то говорит, что без его подсказки никогда бы этих денег не нашла…
Моим воспитанием из-за нехватки времени папа особо не занимался. Если он в Москве – то в театре или на съемке. И очень часто выезжал с концертами. Рудольф
Много забавных случаев было в концертных поездках.
Юрий Владимирович Никулин рассказал, как он, Папанов и замечательный актер из БДТ Владислав Стржельчик ездили с концертами в Винницкую область. После концерта дорогих гостей повезли в музей-усадьбу знаменитого ученого Пирогова, где лежит его забальзамированное тело. После последнего выступления для артистов был устроен прием, на котором секретарь обкома партии пригласил их приехать еще раз, будем мол очень рады новой встрече, на что Папанов вполне серьезно ответил: «Обязательно приедем. У вас так замечательно бальзамируют, даже лучше, чем в Москве».
Отец часто звонил домой, узнавал как старики (все бабушки и дедушки), как мама, как моя учеба в школе, что нового в театре. Из поездок всегда возвращался с подарками. В Москве в то время все было дефицитом, а в провинции что-то можно было достать, тем более, таким популярным актерам: для них все склады и магазины были открыты… В основном после концертных поездок отец приезжал в хорошем настроении. Мама планировала свои дела так, чтобы в день приезда папы быть дома. Готовила вкусный обед, встречала, кормила. За обедом отец любил рассказывать о поездке. А на утро, как всегда, надо было собираться на репетицию. Наденет какую-нибудь куртку, старый пиджак и джинсы, видавшую виды футболку, кепку и черные очки. Мама только скажет: «Толя, ну куда ты так нарядился! Ты же привез из поездки новую дубленку и хороший костюм!» Он ответит: «Да ладно! Мне так удобнее!» Он не любил выделяться своей одеждой, а коллег, которые обожали наряжаться и щеголять обновками, но творчески ничего из себя не представляли, называл «Артист Артистычами». Несмотря на это одежда отца была всегда чистая и опрятная. Он во всем ценил порядок.
Один раз на гастролях в Новосибирске в 1981 году папе стало плохо. Мама вызвала скорую помощь. Врачи сказали, что надо ехать в больницу, диагноз – нарушение мозгового кровообращения. Папа ни в какую, пришлось его уговаривать. Еле согласился, лег на носилки, но вдруг остановил санитаров, попросил у мамы, чтобы она дала ему кепку и черные очки. Надел это и только тогда разрешил санитарам вынести себя из номера. Не захотел, чтобы люди видели его в таком положении.
Как я уже упоминала, в доме было много книг. Папа очень любил поэзию. Был знаком со многими современными поэтами. Три полки в книжном шкафу были забиты поэтическими сборниками. Часто читал стихи вслух, прекрасно чувствовал музыку стиха. Иногда звал меня и просил послушать какое-нибудь стихотворение. Мама не очень любила стихи, так и говорила: «Я предпочитаю прозу. А Толя – поэзию». Родители выписывали много газет и толстых литературных журналов. Все прочитывалось. Когда собиралось слишком большое количество журналов, их отвозили на дачу. До сих пор они стоят в книжном шкафу, подобранные по названиям и годам…