Анатолий Тарасов
Шрифт:
Во-вторых, Тарасов дал понять Михайлову и Петрову, которые порой, вместо того чтобы искать причины неудач, пусть даже локальных, в себе, деловито вступали в споры с тренером, что готов в случае чего пойти на серьезные изменения в любом сложившемся звене форвардов. Что, собственно, однажды уже делал с тройкой Майоровых и Старшинова. По иным, правда, соображениям.
Версия о том, что переводом Харламова в новое звено Тарасов «хотел продлить жизнь в хоккее выдающегося форварда, к тому времени ветерана Фирсова» (как утверждал журналист Владимир Дворцов), критики не выдерживает.
Решение Тарасова фактически расформировать за несколько месяцев до Саппоро-72 ведущую тройку Михайлов — Петров — Харламов у хоккеистов понимания не нашло. Они обиделись. Харламов,
Бобров и Кулагин иначе, нежели Тарасов и Чернышев, видели оптимальный состав сборной и потому решили перевести Харламова обратно к прежним партнерам. Когда хоккеисты вернулись из сборной в свои клубы, Тарасова попросили не разрушать эту тройку. И Тарасов, полагавший, что «такое построение звеньев несколько противоречило планам ЦСКА», пошел им навстречу. «Я не мог, — вспоминал он, — не считаться с пожеланием тренеров сборной. Харламов ушел из звена Фирсова, в эту пятерку мы поставили Владимира Трунова (механически поменять местами Харламова и Юрия Блинова я не мог), мы создали четыре тройки, и снова, как и год, пять, десять лет назад, в ЦСКА было звено-лидер, трио Петрова, которое блестяще сыграло и на чемпионате мира в Москве (всех трех нападающих журналисты включили в символическую сборную), и на заключительном отрезке первенства страны».
«Ввод даже одного нового игрока в команду, — рассуждал Юрий Трифонов в еженедельнике «Футбол-хоккей», — болезненная и опасная операция. А что если приходится вводить двоих, троих? Искуснейшим и непревзойденным специалистом таких “хирургических” подвигов является тренер армейцев А. Тарасов. Он умеет угадывать скрытые возможности игроков и те невидимые простому глазу искры, те электрические разряды, что возникают от новых, неожиданных сочетаний. Каждая команда таит в себе неиспользованные запасы энергии. Где они скрыты? В сочетаниях игроков! Это вечный соблазн тренеров: “А что, если попробовать?..” Никакие логические умозаключения не помогают в таких случаях. Тут решает интуиция. Тарасов обладает ею. Он доказал это. Почти все его пробы бывают удачными».
Как отставка Тарасова и Чернышева была подана в специальной — спортивной — советской прессе?
В еженедельнике «Футбол-хоккей» (№ 8) 20 февраля, через неделю после завершающего матча олимпийского турнира с чехословацкой командой, были опубликованы отчет об этой встрече и традиционное интервью с капитаном сборной Виктором Кузькиным, дававшим характеристики партнерам и тренерам. Касательно тренеров Кузькин высказался так: «Хоккейные звенья складываются не сами по себе, и не мы, игроки, подбираем себе партнеров. Это делают наши тренеры. И от их педагогического таланта, от их такта и чутья, от глубины их понимания хоккея зависят монолитность, боеспособность и сила звена. Думаю, что в этом тренеры сборной СССР А. И. Чернышев и А. В. Тарасов не знают себе равных в хоккее. Не случайно наша команда на протяжении всей истории мировых чемпионатов и Олимпиад славится именно своими звеньями. Эта традиция бережно сохранена и в сборной нынешнего созыва. Убежден, что она, эта традиция, — один из главных источников всех побед советского хоккея, побед прошлых и настоящих».
Вряд ли кому из прочитавших это интервью могло прийти в голову, что Кузькин, зная о предстоявшей отставке, представляет публике уже бывших тренеров сборной. Какие же это отставники, если им нет равных в педагогическом таланте, такте и чутье, в глубине понимания хоккея?! Если бы капитан знал о том, что произойдет спустя всего несколько дней, он наверняка каким-то образом выразил бы сожаление по этому поводу. Нет никаких оснований утверждать, будто капитану запретили говорить об уходе тренеров. Какой смысл запрещать, если еженедельник с интервью появился в газетных киосках 20 февраля, а на 24-е было назначено заседание президиума Федерации хоккея?
По всей вероятности, разговаривая с репортером, Кузькин ничего не знал о грядущем
В том же номере еженедельника есть еще одно упоминание имен тренеров-чемпионов. На развороте опубликованы фотографии триумфаторов Саппоро с такой припиской: «Вот как расставили игроков тренеры Аркадий Чернышев и Анатолий Тарасов, когда накануне отъезда в Японию наш фотокорреспондент Юрий Маргулис попросил у них разрешения сфотографировать сборную команду страны».
В следующем номере «Футбола-хоккея», датированном 27 февраля, в хоккейном обзоре, написанном известным тренером Дмитрием Богиновым, говорится о том, что 13 олимпийских чемпионов в составе ЦСКА выиграли матч чемпионата страны у «Локомотива» с крупным счетом 9:1. И короткое сообщение (не свое даже, а официальное ТАСС), размещенное мелким шрифтом на последней полосе — не сразу и найдешь. Оно же было напечатано и в «Советском спорте»:
«Главный тренерский совет и президиум Федерации хоккея СССР под председательством Г. К. Мосолова рассмотрели итоги участия сборной команды СССР в XI зимних Олимпийских играх. Было отмечено высокое спортивное мастерство, зрелые тактические действия, мужество, проявленное хоккеистами, а также большой творческий вклад тренеров А. И. Чернышева и А. В. Тарасова, обеспечивших высокий уровень готовности команды к олимпийскому турниру.
По предложению председателя Главного тренерского совета А. И. Чернышева президиум Федерации хоккея СССР для подготовки сборной команды к чемпионату мира и Европы 1972 года утвердил заслуженного тренера СССР В. М. Боброва старшим тренером и заслуженного тренера СССР Н. Г. Пучкова тренером сборной команды страны».
Ни слова, ни полслова о заявлениях Тарасова и Чернышева, о формулировках в этих заявлениях, ни комментариев отставленных тренеров. Такое ощущение, что они, внесшие «большой творческий вклад» и «обеспечившие высокий уровень готовности команды», а попутно и награжденные Указом Президиума Верховного Совета СССР орденами Трудового Красного Знамени, свои позиции в сборной сохранили, а назначение Боброва и Пучкова имеет отношение к совершенно иной пьесе.
Никто не обратил внимания на формулировку, сопроводившую назначение Боброва и Пучкова. А эта формулировка — одно из важнейших свидетельств того, что новым тренерам отводилось не так уж и много времени. Их утвердили «для подготовки сборной команды к чемпионату мира и Европы 1972 года». Всего лишь. За кулисами, возможно, и обговаривалось: вы, дескать, выиграйте, а там — посмотрим, но в документе срок для «вахты» определялся небольшой. Как тут не вспомнить сказанное Тарасовым Левину о своем заявлении («срок его действия очень короткий») и фразу из самого заявления («согласно ранней договоренности»)?
Знал ли Бобров об уготованной ему роли преемника Тарасова и Чернышева? Несомненно, знал, и знал задолго до Олимпиады в Японии. Создание в мае 1971 года олимпийской сборной с Бобровым в роли старшего тренера и Пучковым в роли тренера — шаг, Павловым продуманный. Бессмысленность этого образования, правда, была очевидна всем участникам хоккейного процесса в стране. Спорткомитет, однако, сослался на решение Международной лиги хоккея на льду о разделении начиная с 1972 года олимпийских хоккейных турниров и чемпионатов мира. (Прежде в олимпийский год чемпионы мира и Европы назывались по итогам Олимпиад.) Но ИИХФ приняла этот документ на своем конгрессе в Стокгольме в марте 1970 года. Так почему же Спорткомитет СССР вознамерился сформировать еще одну сборную страны, назвав ее «олимпийской», спустя 14 месяцев после международного конгресса? Только потому, что именно тогда созрела идея убрать Тарасова и Чернышева (в первую очередь — Тарасова) из сборной и реализацию этой идеи начали с создания олимпийской команды. После произведенной замены о так называемой «олимпийской сборной» никто больше не вспоминал и на решение стокгольмского конгресса не ссылался.