Анатомия бабника
Шрифт:
К тому времени, как принесли наше пиво, я загнал восьмой шар в лунку. Может, намеренно, чтобы дать ей повод для еще одной партии.
— Твоя техника отвлечения сработала. Теперь, когда я знаю, что ты играешь грязно, думаю, я заслужил шанс отыграться.
Уитни взяла бутылку пива, и на ее лице появилась полуулыбка.
— Отыграться? Тебе предстоит нелегкая задачка.
Прежде чем я успел ответить, она спрыгнула со стула, схватила кий и слегка наклонилась. Достаточно близко, чтобы я смог разглядеть веснушки на ее носу.
— Ты и понятия не имеешь, как грязно я могу играть.
В
— Не так быстро, — сказал я. — Ты начинала в прошлый раз. Сейчас моя очередь, маленькая обманщица. — Я покачал головой и убрал руку, прерывая контакт, а затем выпил половину пива за несколько глотков, собрал шары и начал следующую партию.
Когда мы ходили вокруг стола, я хотел «случайно» столкнуться с ней, но не торопился. С ней следовало действовать медленно, чтобы она не отдалилась, поэтому я возобновил разговор и заказал нам по еще одной бутылке пива.
— Откуда ты, Репортерша? — спросил я, пока решал, по какому шару ударить в этот раз. — Я слышу намек на южный акцент.
Он появлялся все больше с каждым ее выпитым глотком. Это было очаровательно.
Я прицелился, но взглянул на нее через плечо, когда не услышал ответа. О да, она пялилась на мою задницу. Один ноль в мою пользу.
— Ты прав, — ответила она и улыбнулась. — Я из Кентукки. А что насчет тебя, Хоккеист?
Я пропустил прозвище мимо ушей, решив, что заслужил это.
— Нью-Йорк.
— Это город или штат? — в ее голосе появился интерес, который невозможно было не заметить.
— Я из Бронкса.
— Значит практически из города.
Полагаю, так казалось остальным людям. Но район, из которого я был родом и часть этого района очень отличались.
— Это круто, — она села на край игрального стола лицом ко мне. Если бы я был серьезно настроен на игру, то указал бы на то, как из-за этого все покачнулось в левую сторону. Мне пришлось скорректировать свой удар. Но прямо сейчас я был больше настроен на девушку и ее благоговейное выражение лица.
— Мне всегда хотелось поехать в Нью-Йорк. Первоначальный план состоял в том, чтобы начать с Бостона и колледжа и потихоньку двигаться в этом направлении. Там самые передовые и старейшие газеты. Ты знал, что «Нью-Йорк Пост» — это старейшая ежедневная газета?
Я положил одну ладонь возле ее бедра и поставил кий перед пахом на случай, если вдруг она переусердствует с размахиванием ногами.
— Не могу сказать, что знал это раньше.
— Да, большинство людей считает, что первой была «Таймс», потому что она популярнее. Представляешь, каково это было ждать целую неделю, чтобы узнать новости? Безусловно, это были всего лишь законы и факты про масло, патоку и хлопок, но все же.
Я не мог даже вспомнить, когда в последний раз читал газету или смотрел новости, но не иметь доступа к «Евроспорту» (Примеч.: «Евроспорту» — спортивный телевизионный канал) на протяжении нескольких дней было бы жестоким и необычным наказанием.
— Так значит, ты бы предпочла работать на «Пост» вместо «Таймс»?
— О, нет, — сказала
Я положил руку на ее ногу, удерживая девушку на месте.
— Не беспокойся. Я справлюсь. Даже с твоими грязными уловками и попытками помешать мне.
Я выполнил свой удар, и шар залетел в лузу с приятным «тук».
— Так зачем ты приехал в колледж именно сюда? — спросила Уитни, когда я выпрямился. Я почти мог слышать ее: «Как ты мог оставить такое замечательное место?» — Полагаю из-за хоккея, но, думаю, у тебя были и другие варианты.
Каждое письмо из колледжа доставляло мне столько радости, что казалось, будто Вилли Вонка вручает мне золотой билет. (Примеч.: Вилли Вонка — герой сказочной повести Роальда Даля «Чарли и шоколадная фабрика», а также одноименной экранизации). Оно давало свободу и реальный шанс на лучшую жизнь. Беспокоясь о том, что, позволив себе надеяться, я, в конце концов, останусь раздавленным, я почти боялся даже мечтать о том, что хоть какие-то колледжи примут меня. Что уж говорить о других вариантах.
— Мне нужно было уехать как можно дальше. К тому же в Бостоне была лучшая команда, и Дейн собирался сюда, так что…
Как только, я произнес это, мне захотелось взять свои слова обратно. Мне было слишком комфортно разговаривать с ней. И все из-за этих завораживающих голубых глаз. Я чувствовал прикосновение ее коленки к моему бедру, гипнотический аромат ее парфюма.
— Почему тебе нужно было уехать?
Конечно же, она спросила об этом. Ничего другого от репортера я и не ожидал. Итак… ложь, диверсия или правда? Не это ли я всегда спрашивал у себя, когда всплывал вопрос о моем прошлом? Я был тем, кем был. Но это не означало, что у меня было желание делиться с людьми подробностями.
— Извини, — сказала она. — Думаю, это довольно личный вопрос.
Черт. Теперь она чувствует себя неловко. Я заметил это по тому, как она схватилась за край стола и опустила подбородок. Не хотелось испортить ту непринужденную атмосферу, которая возникла между нами. Это заглушало шум в моей голове куда более эффективно, чем наши словесные перепалки. По правде говоря, это был мой лучший день за долгое время.
— Мне нужно было уехать от мамы на некоторое время, — признался я. — Она неравнодушна к драме. — И мудакам. — Всегда делала то, что было в ее интересах, поэтому я первый раз решил сделать то, что лучше для меня.
Вот. Правда, даже если это была не вся история. Да поможет мне Господь.
Я ждал реакции девчонки, которую наверняка всю жизнь баловали. Несомненно, Уитни Портер нравились маменькины сынки, но она никогда не встречала мою маму. Не то чтобы остальное подходило под мое описание.
Оттенок обиды появился на ее лице.
— Это самое худшее, когда люди, которые должны поддерживать тебя, выбирают самих себя.
А вот это был сюрприз.
— Ты говоришь так, будто с тобой происходило подобное.