Анатомия Комплексов
Шрифт:
— Воровать?! Это мои дети! И не смей на меня кричать! Вот поэтому я и хочу домой! Там свобода! А здесь каждый норовит надавить, поиздеваться, по составным личности пройтись, патологию выявить, и ладно б, сами чистые и непорочные были, так ведь — нет! У-у-у!..Я тебе, как другу, а ты!!.. — Алена вскочила, сверкая глазами, рванула вверх по лестнице. и вернулась. Ткнула пальцем в Сергея. — Если ты кому-нибудь скажешь…я тебя на фарш пущу! Знать тебя больше не хочу! Шовинист!
И вновь рванула вверх. Парень поднялся следом, посмотрел недоуменно.
— И чтоб больше на глаза мне не попадался!! — выдохнула высокомерно.
"В госпожу поиграть решила"- понял парень, ехидно скривился, смерил презрительным взглядом и кинул:
— Неврастеничка.
— Ах, ты… — задохнулась Алена от обиды, губы надула в попытке достойно ответить и бросила. — Урод! И уши у тебя….локаторы! Чебурашка!!
И вверх рванула.
Серега заключил пари с самим собой, что она вернется, подождал и проиграл. Не вернулась. Оставила парня в растерянном размышлении над загадкой произошедшего: что же это было? Какая местная букашка ее укусила? И… из-за чего они собственно, поссорились?
Н-да, масса вопросов и ни одного ответа.
Парень пожал плечами и пошел докладывать Стейпфилу о выполненной работе. Бог с ней, с Аленой. Мало ли что с ней, может, кофточку не того фасона одела или фэй на завтрак перепила? А ты голову ломай над загадочностью женской натуры…
Девушка, как вихрь, пронеслась по залам и влетела в ванную комнату. Ее тошнило от ярости и обиды. " Да как он смел?!!" — крутился в голове один вопрос.
Алена пнула стену с горя и глянула на свое отражение в зеркале. Оно не порадовало, но моментально отрезвило. На нее смотрело пугало: волосы в разные стороны, лицо красное, глаза безумные.
— Неврастеничка… — вздохнула она. — Клиника на лице.
Это удручало, и на смену обиде пришло смятение, а затем и чувство вины возникло. Что это с ней? Что на Сергея накричала? Обозвала,…вела себя, как идиотка,…хуже. Может, белены объелась? Что там сегодня на завтрак было?
Алена тщательно умылась, причесалась и опять в зеркало глянула: лицо розовое, как у молочного поросенка, и пятнами, как у больного проказой. Это ж надо так себя довести! И из-за чего, спрашивается? К Массии не пустили! А то раньше отпускали.
Что ж теперь с Серёжей делать? Прощения попросить? А он простит? Вела она себя, прямо сказать, как параноик. Нет, это мягко сказать.
Может, Сережа и простит, да захочет ли общаться? Она б не захотела. Дважды на одни грабли наступать, не ее стиль. Одного раза хватает.
И почему же так жарко?
Алена рванула ворот рубашки, освобождая горло, и посмотрела вверх: где кондиционеры? Они вообще работают? Всегда прохладно, а сегодня назло ей сломались?
Нет, не в кондиционерах дело, их нет и не было. В ней. Не так что-то. А что, понять не может, мысли разбегаются. И странно так: одна ползет, другая стоит, третья прыгает, как шарик для пинг-понга, не поймаешь.
—
— Кто тебя просил?!! Пошла вон!!! — и склонилась к раковине.
Зила вздрогнула от неожиданности, отпрянула и выронила поднос. Стакан звякнул. Девушка с ужасом посмотрела на пол, потом на госпожу и спешно ретировалась за дверь. Госпожу тошнит, на полу лужа, и всему виной она. Накажут, ой, накажут! Помоги Оби, чтоб в кьет не отправили, спаси…
Рэйс лениво дожевывал листья футуги и слушал непринужденную болтовню Дэйкса. Настроение было минорным, обед сытным, собеседник приятным. Все, как всегда, вот только уже месяц, как что-то тревожило сегюр и не давалось. Зудело в сфере подсознания, не отпуская, а в разумную причину не облекалось. Непривычное и оттого удручающее состояние нервировало Лоан, и тот раздражался по пустякам, ходил хмурый, недовольный и ждал, сам не зная, чего.
В зал без приглашения стремительно влетел Стейпфил и встал напротив сегюр. Лицо мертвенно бледное, взгляд смертника, кулаки сжаты.
Рэйс замер, предчувствуя плачевные вести, и медленно поднял взгляд:
— Говори.
Стейпфил лишь разжал кулак и осторожно положил на стол прозрачный маленький кубик. Внутри суетливо бегал пушистый, темно-зеленый паук, размером с зернышко моккали.
Дейксклиф застыл с чашкой в руке. Лоан не хотел верить своим глазам. Шугу! Вестник смерти. Ее верный слуга и помощник.
— Откуда? — то ли прохрипел, то ли простонал сегюр.
— Из детской, — еле слышно ответил страж и низко опустил голову.
Чашка выпала из руки троуви. Рэйсли качнуло, краска мгновенно схлынула с лица:
— Кто? — это был не шепот, агональный выдох. Душа завыла смертельно раненным зверем, надсадно, безутешно.
— Гвидэр.
Дэйкс шумно вздохнул, оттер испарину со лба.
Рэйс зажмурился на минуту, разжал кулак, и каша из смятых листьев футуги шлепнулась на стол. Еще минуту сегюр оттирал ладонь, приходя в себя, и, наконец, встал:
— Как? — голос был спокойным и внятным. Это подействовало на стража, как холодный душ, и он медленно, отрывками, начал излагать произошедшее:
— Он. был с сейти. Играл. Потом упал. Позвали нас, мы — Эллана. Яд свежий, не растворился полностью. Тот опознал, мы …нашли. В ухе. Дети целы. Модраш защитил их.
— Чудо, — выдохнул Дэйкс.
— Ты уверен? — спросил Рэй. В голосе появился металл. Взгляд морозил душу.
— Да. Эллан проверил на пять раз. Дети невредимы. Комнаты и залы проверенны. Ничего.
Лоан кивнул и приказал:
— Ты знаешь, что делать. Пора. Сейчас же. Бери всех. Головой отвечаешь.