Анатомия протеста. Оппозиция в лицах, интервью, программах
Шрифт:
– Вернемся к нам. Ты в Жуковском занимаешься движухой?
– Вообще этим занимаются местные люди, я стараюсь помогать по мере возможности.
– Разговор не столько про ваш знаменитый Цаговский лес, сколько про локальные инициативы. Ты каждый день приезжаешь туда домой. Как тебе там живется?
– У меня есть определенная дилемма: на каком уровне развивать свою активность — на федеральном или на муниципальном? Я, например, в КС пошел потому, что в левой среде есть кадровый кризис. Хотя уровень моей компетенции и возможностей больше подходит для муниципального уровня. Мне интересно городское планирование, я много
– Можно ли из Жуковского сделать город, удобный для жизни?
– Проблема заключается в политике администрации: есть в городе свободное место - надо построить дом или торговый центр, чтобы наполнить бюджет. Людям из новостроек плевать, что в городе происходит, они там ночуют и ездят в Москву на работу или в «Мегу» на выходных. Если говорить про наукоград, то сейчас в Жуковском, кроме названия улиц и одного самолета в центре, нет ничего, что говорит о связи с авиацией. Есть абсолютно коммерческий Генплан, без стратегии и понимания места города в России.
– У тебя есть идея, как это изменить?
– Пока в России еще не было никаких движух, в Жуковском четыре тысячи человек выходили на митинг, штурмовали мэрию после нечестных выборов. Мы давно конфликтуем с администрацией и сейчас планируем создать Гражданский совет, используя площадку Демократия-2. В феврале будут выборы. Идея - создать из местных активистов команду, которая в 2014 году сможет выйти единым блоком и получить большинство. Сейчас мы формируем программу.
– А что вы предлагаете?
– Есть глобальные темы: мы должны создать стратегию вокруг идеи наукограда, сохранить исторический центр, зеленые зоны, разобраться с застройкой. Есть более мелкие вопросы. Например, движение транспорта выстроено под коммерческие интересы перевозчиков. Мне из одного конца города в другой нужно ехать 40 минут, потому что чуваку, владеющему маршрутками, выгоднее ехать очень своеобразно.
– Почему ты считаешь, что современные левые в кризисе?
– В обществе есть определенный запрос на левую идею. Левые ориентируются на стремление к равенству. Националисты и либералы, правые, так или иначе обосновывают необходимость неравенства. Правильно говорю?
– Нет.
– Ну ладно. Тожеи в понимании демократии, у вас обществом должны управлять более способные, элита. Вопрос непосредственного участия человека рассматривается как неэффективный. Правильно?
– Нет.
– Ладно, долгий разговор. В обществе очевиден запрос на левые идеи.
– В чем он? Сколько слышу, все не могу понять его. Выборы в КС показали, что левые и националисты с треском пролетели.
– В этом и заключается кризис. Демократическая повестка для левых должна быть более важной, чем социальная. У нас представлены радикальные левые, суперидеологизированные, марксисты там, анархисты. Риторика безумная, непонятная людям. Они не жаждут мировой революции, марксизма и не горят за классовую борьбу. А если говорить про социал- демократическую повестку, все, кто прошел в КС, четко либеральную идею не отстаивали.
– Илларионов, например,
– Ок, большинство старались избежать идеологии и говорили, вот есть жулики и воры, а главное — не воровать и не врать. А потом появляется: «Выборы показали, что либералы победили». Если быть честными, объясняйте до конца, в чем заключается либерализм. Я на дебатах старался их вывести на конкретные темы, про налогообложение, про итоги приватизации, концентрацию власти и собственности.
– А как ты можешь себя определить по взглядам?
– Я левый. При этом у меня нет четко выраженной идеологической позиции. Я поддерживаю любые инициативы, приближающие к ценностям свободы, равенства и самоуправления. Даже на своей работе, связанной с вполне себе капиталистическим мейнстримом, я стараюсь отстаивать идеи невступления в ВТО, необходимости вмешательства государства в экономику, регулирования рынка, увеличения размера социальных гарантий и т. д.
– У тебя нет специфически левых взглядов на бытие?
– Нет.
– Как ты к Навальному относишься?
– Нормально. Мне плевать, что он ходит на Русский марш, и неинтересно копаться в его биографии. Я вижу, что он зарабатывает репутацию реальными делами, и мне все равно, где он берет на это деньги.
– Как левые смотрят на политическое лидерство?
– Я когда учился в Финансовой академии, подрабатывал в ИКД, мы исследовали и поддерживали социальные движения. У себя в районе все собирали по триста человек против точечной застройки, а на общий митинг в центре Москвы народу приходило меньше, чем во двор. Люди очень прагматично настроены, они разучились мечтать о будущем. Как правило, социальные движения - инициатива одного или нескольких человек. Они тратят до х*ра свободного времени и сил, а получают одни проблемы. Стало понятно, что эффективнее выделять конкретных лидеров и поддерживать их. Самоорганизация подразумевает горизонтальную сеть, но с ключевыми людьми. Например, Чирикова очень крутая и много сделала для Химкинского леса, хотя само химкинское движение - десять человек.
– У нее есть политические перспективы?
– Женя как минимум искренний человек с понятным мышлением. В рамках своего зеленого движения она вполне хорошо себя чувствует.
– Партия экологическая будет создана?
– Сейчас у меня такое ощущение, что все партийное строительство - трата лишнего времени. Играть в их игры - трата ресурсов. Если взять ту же Солидарность, у нее есть программа «Триста шагов к свободе», а все равно говорят, что у либералов ее нет. Потому что есть у тебя программа или нет, есть партия или нет, Путину наплевать.
– А что нужно делать? Что и как? Все примерно понимают, что хотят, а как это сделать - все молчат.
– Никто не знает. Оранжисты говорили, что власть держится на столпах. Давайте сначала церковь раскачаем с Pussy Riot. Давайте раскачаем ЛДПР - они поддерживают Единую России, в партии состоят педофилы, при этом за них голосуют гопники, хотя явно не по понятиям. Или другая идея: сейчас на улицу выходит народ с деньгами. Давайте бойкотировать бренд «Русское молоко» Василия Бойко, супертрешчувака, турбодебила, водившего людей на митинги за Путина. Его товары продаются в «Азбуке вкуса». Понятно, что неэффективно бойкотировать Газпром или Роснефть, но много вполне себе потребительского бизнеса, который можно давить.