Анатомия войны: Александр Македонский, Ганнибал, Юлий Цезарь и их великие победы
Шрифт:
Войско Пора, расположившееся на южном берегу Гидаспа, состояло из тридцати пяти тысяч человек, при трехстах слонах, подобно живым башням стоявших в одну линию. Вся сила Александра была в кавалерии, а лошади боялись даже запаха слонов и их рёва. Приходилось ждать удобного случая для атаки или придумать какой-либо иной выход.
В тёмную, грозовую ночь, под сильным проливным дождем, Александр с частью войска переправился через Гидасп в десяти милях выше лагеря своего и Порра.
К рассвету 13000 воинов Александра стояли в полном боевом порядке на неприятельском берегу: на левом фланге – даанская конница, на правом – гетайры, в центре – пять тысяч гипаспистов и другая пехота, поддерживаемая стрелками; а во второй линии – агрианиане и копейщики. Позиция их составляла
Аванпостные отряды донесли Порру о том, что через реку переправляется какое-то войско. Армия Александра, стоявшая на противоположном берегу, как будто бы не изменила места и не уменьшилась в численности. Порр не встревожился особенно и ограничился посылкой своего сына, с двумя тысячами конницы и ста двадцатью колесницами, чтобы задержать неприятеля. Такой переправы, впрочем, ожидать было невозможно: слишком уж она казалась рискованной. Порр, очевидно, не знал своего противника.
Александр, как полководец, не принимал положений, навязанных ему неприятелем, а сам стремился создать своё таковое. В данном случае, переправа его через реку и позиция во фланге неприятеля совершенно изменили весь план сражения. В новейшей стратегии такие движения известны и называются фланговыми, но в старину их не знали – тогда армии сходились фронт с фронтом. Александр первый нарушил этот обычай и, благодаря его гениальной находчивости, Порр должен был повернуться фронтом перпендикулярно реке, подставив свой левый фланг и тыл под удары остававшихся на том берегу воинов Александра. Всё преимущество его позиции было уничтожено. Сражение должно было произойти теперь на одной и той же равнине, с одинаковыми шансами для обеих армий. Кавалерия Александра, в которой заключалась главная её сила, могла теперь сразу вступить в дело. Порр был принужден быстро приспосабливаться к новому положению. Выбор места и оружия был сразу захвачен гением его противника.
Но даже при всех неблагоприятных обстоятельствах, если бы Порр тотчас же перешел в наступление, то мог бы обернуть дело в свою пользу. Благодаря значительному перевесу сил – 40000 против 13000, – а в особенности благодаря слонам, против которых конница была бессильна, он мог бы окружить отряд Александра и опрокинуть его назад в реку или совсем уничтожить. Но он предпочел ждать, пока противник его атакует.
Громадный фронт армии Порра, длинной в четыре мили, медленно повернулся и занял новую позицию. В его центре, на 20–30 метров друг от друга, стояли двести слонов. Между ними и за ними толпилась пехота в две линии. На флангах помещались кавалерия и колесницы. Несколько слонов и крупный отряд пехоты остались на прежней позиции, оберегая фланг главной армии.
Армия Порра медленно двинулась по лугу вперед, навстречу Александру и, дойдя до твердого грунта, годного для движения колесниц, остановилась перед македонским войском, фронт которого занимал менее одной мили. В этой обстановке лежало спасение Александра – ей он обязан победой, так как теперь от него зависел выбор удобного пункта для нападения. Избегая слонов, он, конечно, должен был выбирать какой-нибудь фланг и выбрал левый, ближайший к реке, отчасти потому, что привык уже нападать своим правым флангом, а главным образом для того, чтобы не быть отрезанным от реки, откуда могло прийти подкрепление.
Пехота его центра и левого фланга была оставлена в запасе, до тех пор, пока левый фланг неприятеля не будет расстроен атакой кавалерии. Эта атака была начата одной тысячью даанских конных стрелков. Засыпав неприятельскую кавалерию тучей стрел, они стремглав бросились на неё с мечами. Сам Александр с корпусом гетайров поддерживал эту атаку, напав на левую сторону неприятельского центра, а два отряда послав в обход правого крыла неприятеля, для того, чтобы быть в тылу кавалерии этого крыла, если она косвенно бросится на помощь своему левому флангу.
Левый фланг армии Порра был сбит с позиции и попал
В сражении при Гадаспе Александр поступил точно так же, как он всегда поступал в подобных случаях – выбрав у противника слабый пункт, он обрушивался на него и локализовал всю битву на этой нанесенной ране. В данном случае местом такой раны было соединение левого крыла с центром, выбранное для того, чтобы избежать встречи со слонами.
Эти последние, однако, сыграли в битве некоторую роль. Когда левый фланг армии Порра был разбит, ближайшие к нему слоны, поддерживаемые остатками кавалерии, бросились на македонскую конницу и впервые заставили её попятиться. Но это движение ослабило позиции левой стороны центра. Пользуясь отсутствием слонов, удалившихся влево, македонские фаланги атаковали не прикрытую ими пехоту, а в тоже время и собственный их тыл, причем старались убивать вожаков. Такая диверсия дала возможность македонской кавалерии вновь собраться и вместе с пехотой ударить слонов с фронта. Слоны, оставшись без вожаков, стали пятиться, давить своих и вносить в их ряды полное расстройство. Скоро они даже совсем побежали и окончательно смяли всю левую часть своего центра, тогда как правая его часть и весь правый фланг стояли в бездействии.
Как раз в это время, пользуясь смятением неприятеля, македонцы с другого берега начали переправу, спеша выручить усталый отряд Александра, проведший целую ночь в походе и дравшийся уже более половины дня, так как солнце перешло уже за полдень.
Порр, однако же, был похож на Дария: пока хоть часть его армии не была ещё разбита, он оставался на своем месте, в центре, распоряжаясь сражением с высоты своего раззолоченного кресла, стоявшего на одном из самых больших слонов. Только тогда, когда бегство стало всеобщим, и сам он был жестоко ранен, несчастный раджа, вздумавший противостоять Александру, решился подчиниться судьбе.
Битва кончилась. По тонкости плана и блистательному выполнению, она принадлежала к шедеврам Александра. Армия Порра была почти совсем уничтожена, потеряв более 20000 человек. Колесницы были попорчены, а возницы их убиты. 80 слонов попали в плен, а ещё больше было перебито. Среди погибших находились и два сына Порра. От могучей армии, ещё в то же утро торжественно стоявшей на берегу реки, не осталось ничего.
В ночь на 1 октября 331 года до Рождества Христова, вся Нифратская долина до самых Гордийских гор была залита ярким светом костров и факелов нескончаемой персидской армии, рокотавшей как океанский прибой. Неприятеля было втрое больше и македонские военачальники предложили Александру атаковать Дария ночью, чтобы воины не увидели, что их фаланги хватает только на центр огромного войска царя царей.
«Я не ворую своих побед, – ответил Александр, помолчал и, улыбнувшись, добавил, – видите, они ждут нашей атаки и находятся в тяжелом вооружении в боевых порядках, даже не выпрягают лошадей из колесниц, пусть выдыхаются и слабеют».
Македонский лагерь затих. После битвы при Гранике все воины фаланги, средней пехоты, тяжелой и легкой конницы знали, что их гений предусматривает все и тщательно готовит победу. Завтра будет битва при Гавгамелах и армия Александра к ней готова до самого последнего воина. Огромная, а потому рыхлая масса персидской пехоты, управляемая только гвардией Дария, атакует македонскую фалангу, которая должна выдержать первый страшный удар. Конница бьется с вражескими всадниками, не давая им зайти в тыл гоплитам, а Александр со своими гетайрами и ударной группой на правом фланге определяет слабое место во фронте противника. Своим стремительным косым ударом, всегда под углом к линии врага, он врубается в первую линию атакующих и разрывает ее. В это же время его фаланга тараном идет на персов, не давая Дарию перебрасывать резервы к месту прорыва. В неприятельском войске, разорванном и истребляемом с разных сторон, начинается хаос, пехота бежит и гибнет под ударами македонских всадников.