Андэ. Огонь, свет, жизнь
Шрифт:
Конечно же слышала, и даже вино пила. Только считала это просто интересным экспериментом. Но сейчас меня волнует другое.
– Ты в одиночку решил пойти против Совета Домов? Почему?
– Потому, что я по-своему трактую пророчество Анды. Для Совета «потрясёт мир» – угроза их власти. Мне в предсказании почудилась надежда.
– А силёнок хватит?
– Хватит, – уверенное и спокойное.
Дэйн подходит ко мне вплотную.
– Лика, ради возрождения Деона я готов на всё. Потребуй Анда что-либо от меня – не раздумывал бы ни секунды. Однако
Моё изумление вырывается нервным смешком.
– Поправь меня, если я ошибаюсь. Из-за какого-то туманного пророчества ты отравил меня Деоном, лишил возможности вернуться в Ариз, наплевал на мои чувства, но при этом ты не знаешь ни что я должна делать, ни в чём заключается воля вашего божества. И почему я не удивлена, что тебя ненавидят в Деоне? Странно, что ты вообще до сих пор жив, Дэйн из чёрт знает какого Дома!
– Мой Дом – Райн, – в голосе нет гордости. – Дэйнирaйн – моё полное имя. Тебе полегчало? Ненавидеть адэна Деона легче, чем безымянного проводника Анды?
– Намного, – выдыхаю я. – А ничего, что я с тобой на «ты»? И не на высоком языке?
– Со мной в основном общаются на деонском ругательном, – ухмыляется Дэйн. – Лика, я единственный представитель своего Дома. Было бы нас хотя бы двое – адэном стал бы другой.
– Почему тебя не свергнут?
– Нет оснований. Я совершеннолетний, в здравом рассудке и пришёл к власти законным путём, остальное не является причиной для государственного переворота.
– Тогда отчего не избавились по-тихому? – кровожадно усмехаюсь.
– Анда накажет, я же его проводник. Наш бог – это не безобидная выдумка Ариза, это вполне себе ощутимая грозная реальность.
– Испепелит на месте? – припоминаю древние легенды.
– Представь себе. Алая молния – и кучка пепла.
– Если Анда такой всемогущий, как допустил Перелом?
Кажется, я зацепила за больное. Дэйн поджимает губы, медлит с ответом.
– Перелом и есть наказание Анды… Лика, повторю: ты вправе меня ненавидеть. Но я должен был попробовать.
Зажмуриваюсь. А может, мне всё это снится? По совету куратора я прилегла отдохнуть и заснула. Сейчас проснусь в гостинице и посмеюсь – что за вздор мне привиделся. Сумасшедший фанатик адэн, горящая земля – бред, полный бред! Делаю глубокий вдох, открываю глаза. Сумрачный кабинет, отливающее оранжевым небо, напряжённо застывшая фигура в пламени волос.
– А по-человечески ты не мог? Встретить, объяснить, попросить помощи? Или это отличительная черта Деона – сдохнуть, но гордо?
– И ты бы согласилась? Вся жизнь к чёрту! Одно дело – ах, ах, Деон, закрытая страна, как интересно! Другое – ты теперь одна из нас. Глаза уже цвет меняют.
Вскакиваю в ужасе.
– Где зеркало?
Дэйн проводит рукой в воздухе: из ничего возникает зеркальная поверхность, застывает
– Скотина ты деонская! Гад самоуверенный!
Подлетаю и со всей силы влепляю пощёчину. Аж звон раздаётся. Дэйн даже не пытается отстраниться.
– Странные создания женщины. Потерю мира ты перенесла относительно спокойно, а перемены во внешности вызвали истерику. Лика, по мне, ты стала ещё красивее.
Последняя фраза заставляет меня замереть с поднятой рукой.
– Ну ты и наглец! У тебя вообще совесть есть?
– Совесть у адэна? Не смеши. Отпала за ненадобностью невесть в каком поколении.
Опять смотрю в зеркало. Этот нахал прав. Яркие краски преобразили мою заурядную внешность. Теперь Вирт не назвал бы меня просто миленькой. Вирт…
– Дэйн, а что ты скажешь Совету Домов? Послу Ариза? Моим соотечественникам?
– Придумаю что-нибудь. Послу скажу правду. Барт отличный парень, хоть и аризец, он умеет держать язык за зубами. Ты разозлилась из-за своего блондинчика?
– Из-за человека, в которого давно и безнадёжно влюблена. Я надеялась, что эта поездка сблизит нас. И тут… ты!
– Он тебя не любит, – равнодушно замечает Дэйн.
– Много ты понимаешь! Сам-то хоть раз любил?
– Любовь – это бесполезное и бессмысленное чувство, которое адэну только мешает. Ставить интересы одного человека выше интересов мира – непозволительно.
– Лучше бы я послушала Сэртилайра, – вырывается у меня. – Нет, попёрлась за мечтой!
– У тебя в гостях был Сэрт? – Дэйн морщится. – Что, отговаривал ехать?
– Просил остаться в Аризе.
– Сэрт глуп. Слушает главу своего Дома и верит, что мир прекрасен. – Непередаваемая гримаса. – Подумаешь, от Деона осталась одна тысячная доля пригодной для проживания земли, и та под силовыми барьерами. Зато его Дом Лайр – первый по численности.
Зеркало тает в воздухе.
– Многие в Деоне довольны своим положением, Лика.
– Но не ты?
– Но не я.
Хмыкаю. А он тоже мог бы жить припеваючи – адэн как-никак.
– И каким образом ты собираешься уладить вопрос с моим исчезновением?
– Есть одна идея… Что, больше истерик не будет?
– Хочешь – могу устроить. Предпочитаешь оплеухи или безудержные рыдания?
Торжествующая усмешка.
– Всё-таки я в тебе не ошибся.
– Я… остаюсь в Деоне.
Сама не верю, что произнесла это вслух!
– Госпожа Керн, вы поступаете очень мужественно.
Взгляд господина Мерта сочувственный, если не сказать жалостливый. Обстановка его дома напоминает гостиницу – много света, простора, роскоши и живых цветов, только после вида настоящего Деона это режет взгляд. Смотрю на свои руки: они точно такие же, как и у посла Ариза – цвета золотистой бронзы. Экран визуала показывает пять вечера. За шесть часов я превратилась в деонку.
– Барт, Лика Керн должна умереть, – вмешивается Дэйн.