Андреев Д.Л. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 1: Русские боги: Поэтический ансамбль.

Андреев Даниил Леонидович

повторяется, как двойники, многое, но океанов магмы там нет: двойники гор

погружены в пустую, инфрагазами клокочущую глубь; для них эта глубь –

небо. Антиподы – на другой стороне земного шара? Не совсем так. Истинные

антиподы человечества – там, в четырехмерном слое на изнанке земной коры.

Античеловечество.

8

Ввинчивающаяся в природу мысль скоро восстановит в правах вопрос о

метагеографии.

Не сказочником был Дант; не лжецами – повествовавшие о

лестнице преисподних. Будет осознано бытие шрастров – четырехмерных стран

на изнанке каждой метакультуры, расы иноприродных существ на изнанке

каждого из сверхнародов человечества. Друккарг называется шрастр на

изнанке России. Скопление этих существ на изнанке компенсационных

выступов Урала называется так же: увеличенное подобие нескольких наших

городов, сросшихся вместе.

9

Друккарг, твержу я. И меня томит тупая тоска оттого, что в наши дни

другие не могут мне верить. Когда же это подтвердит, после медлительного

подползания, после недоверчивого ощупывания, метод науки, меня, вероятно,

уже не будет здесь. Игвы – повторяю я прозвище обитателей

античеловеческого мира: игвы. Это слово и другие, такие же странные, буду

я повторять, пока живу. Я это должен. Быть может, поверит один из

миллионов, быть может, один из тысячи. И тогда будет оправдано мое

существование на земле.

10

И кто-нибудь поверит, что там, перед огромнейшим конусом инфра-Урала,

царит; обращенное головою к гулкому центру земли, неимоверное сооружение.

Всадник?.. Но разве облик даже величайшего из людей можно увидеть

воспроизведенным там, над толпящимся античеловечеством? Нет: основатель

Друккарга – вот кто там неподвижно мчится на адском коне. Прямые крылья

коня распластаны по сторонам, чуть-чуть накренясь; складчатые крылья

всадника сложены за плечами. По две шлифованных, светящихся, выпуклых

красных глыбы вместо глаз у обоих.

11

Мчащимся – не на коне, – на воинственном существе ярой страсти и

грузного разума изображен основатель. Одним из нас такие кони привели бы

на память образ кентавров; летающие ящеры, но не птеродактили, а

тяжелохвостые динозавры, чудом поднявшиеся на воздух, пришли бы на память

другим из нас. Раругг! – Так кличут игвы этих существ, союзников своих и

соотечественников, войско Друккарга. Раругги: в этом звуке им чудится

грозный, грубый, непреоборимый напор, трубный призыв в ураганный налет

против врагов Друккарга.

12

Игвы –

пришельцы. Раругги – древнее. Свирепая вражда разделяла обе

подземных расы, пока не убедилась каждая в непобедимости другой и

понемногу не выработался между ними некий modus vivendi*. – А еще раньше

раругги обитали в нашем слое на поверхности земли: алчные аллозавры,

хищные чудовища мезозоя. Бесчисленными инкарнациями в демонизированных

мирах, о которых мы только начинаем догадываться, достигли они

разумности. Колоссально возрос накал их чувств, но все-таки неповоротливы

и тупы их мозги, а темная душа осталась такою же темной.

=====================================================================

* Фактическое состояние отношений, признаваемое заинтересованными

сторонами (лат.)

=====================================================================

13

В единой системе разнозначных зеркал с Медным Всадником длит свое

бытие и третий подобный же исполин смежных миров. О, совсем другой,

подобно тому, как и суть его мира – иная, чем суть Друккарга: тот всадник

на клубящемся выгнутом змее несет в простертой руке бурно-чадящий факел.

И мутно-лунная мгла в мире том мерно сменяется только кромешной ночью. Но

рассказ об этом еще далеко впереди; и, быть может, не я буду

рассказчиком. Знание же о Друккарге томит меня и гнетет. Мне душно от

этого давящего знания.

14

Может быть, спросят: откуда ж могу я знать? и чем докажу? – Не докажу

ничем. Средство искусства – показ, средство религии – рассказ;

доказывание – средство одной лишь науки. Докажут; но не раньше тех дней,

когда и научный метод доберется мало-помалу до шрастров, опереженный, как

это бывает столь часто, другими методами познания. А в том, откуда

шрастры известны мне, буду отчитываться потом: это – задача другой, вне

искусства рождающейся книги. Поэзия же – и с рифмами, и без рифм – не

терпит подобных заданий.

15

Думают часто: если есть иные миры, то в них – тончайшая, сравнительно

с нашею, духовность; и ждать человекоподобия от тех, кто там – значит

обнаруживать умственную незрелость. Но зачем сужать бескровною схемой

необъятное разнообразие миров? Да, есть и такие; другие тоже есть. В

одном только Шаданакаре их 242; странно ли, что в некоторых из них

найдешь отчасти и человекоподобие? Иногда – даже человекоподобие,