Андреев Д.Л. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 4: Автобиографические материалы. Проза. Стихотворения. Письма.
Шрифт:
Неизвестный
О, узнаю: это — она, Недостижима — и вечно темна: Мне сквозь Народную Душу звучал Голос ее… Звезды ее Мчались, гудя, по окрайнам вселенной В гулкую пустоту… Ради чего же сошла она в тленную, В душную крепость ту?Прозревающий
То — не она, ослепленный обманом! В сумрачных песнях ХищныхНеизвестный
Да, я предвидел… Неясным чутьем Горько расслаивал эти напевы. Космос и хаос, Если казалось, Будто струит их в мечтанье моем Высь Приснодевы…Прозревающий
Если миры Приснодевы заронят В душу сиянье — двоя этот блик, Тихо возникнет на призрачном троне Женственный, вероломный двойник. В этом — закон твоей узкой тропы, Скользкой тропы… Страшной тропы…С моря поднимается ветер. Цепочки фонарей вдоль набережных и проспектов раскачиваются, мерная, как звезды в угольно-черных небесах. На перекрестке — замешательство, топот бегущей от набережной толпы обывателей.
Вскрики
— Черный корабль! — Вновь эта тень! — Ящиком… гробом… без парусов… — За город дунь! — Вновь этот недруг! — В рытвины… в недра… — Крепче засов!Большинство пешеходов продолжает двигаться, как бы ничего не слыша. Но обучавшиеся на плацу бросаются врассыпную.
— Бежим, пока в жертву тиран нас не выдал! — Везде его жерла! — Везде его идол!Часть обучавшихся бросается на колени перед Цитаделью.
— Владыка! Мы зоркой страже Доверили наши «я», — Спаси, человеко-боже, От слуг ино-бытия!Наместник — с балкона десятого этажа
Очень жаль. Суров Мировой закон, И уж недалек Час, Как преображен Гением веков Будет он для всех Нас.Церковный политик
Строен, хоть угрюм Контур пришлеца С кружевом нагих Райн{31}: Замкнутые в трюм Выпьют до конца Оцет{32} мировых Тайн.Массовик-затейник, подхватывая
Разве не туризм — РейсикРастерянные возгласы
— Но… как же?.. Там вовсе Не отдых… не дрема…Эстрадник, фиглярничая сбоку
Народ испугавси. Подумаешь, драма!Крики отчаянья
— Но вы ж нам твердили, Что это не больно… — Что сладко в могиле Уснем добровольно… — Бубнил же ваш гений, Что смерть нас не мучит… — Что мрак без страданий Он всем обеспечит!Цитадель безмолвствует. Из кварталов на плац выскакивают люди-циферблаты и люди-авиабомбы.
Вопли
— Но я же был вам полезен! — Но я ведь насквозь железен! — Я вашим врагам был грозен! — Гранит наук мной разгрызен!Существа-громкоговорители и психопросвечиватели, мечась по плацу
— Не я ль бичевал всех прежних?! — Не я ль ублажал всех важных?! — Не я ль доносил на ближних?! Отсеивал всех ненужных?!Отчаянным рывком преследуемые сдергивают с лиц циферблаты, но лиц под ними уже не оказывается: только кровавый блин. Другие срывают с плеч авиабомбы, просвечиватели, рупоры, но заменить их нечем. Безглавые существа натыкаются на доколь Цитадели и друг на друга. За неимением ртов визги ярости вылетают прямо из сердца.
— Бессмертие наше купил он за ношу!.. — За право на рабство!! За радость холопства!!!От набережной приближаются грузные шаги с большими интервалами.
Незримый оценщик — в сопровождении бесшумно бегущих свор
Духовно-выхолощенных, Духовно-выкорчеванных, Плодов не давших, Всуе метавшихся, Всуе трудившихся, Всуе кипевших.Лепет обезглавившихся
— Не торопись чуточку! — Дай хоть допить чарочку… — Хоть доскрести мисочку… — Дотанцевать плясочку!А уличное движение продолжается как ни в чем не бывало. Очевидно, происходящего не видят даже некоторые из людей-циферблатов и авиабомб. Сомкнув поредевшие ряды, они продолжают маршировку.
Оценщик
Тавром помеченных, Грехом калеченных, Клеймом прожженных. Духовным сифилисом Насквозь изъеденных И прокаженных.