Андреев Д.Л. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 4: Автобиографические материалы. Проза. Стихотворения. Письма.

Андреев Даниил Леонидович

Экклезиаст

Годы, залитые черным горем, Грозная перечеркнула заря, Слышите — лязгают двери тюрем, Гудом гудят лагеря, В каждом бараке, в каждом БУРе Освобожденные плачут навзрыд; Дух потрясен…

Голоса Синклита

…Оглушающей бурей Встретит вас опустошаемый град. — Но не опасны ни ветры, ни море, Ни пламена, ни уран, ни

иприт. — Тот же, чья жизнь сократится — в просторе Вышней России свой храм довершит. — Наши неугасимые зори Встретят его у порога в Синклит.

Скрежет взламываемых дверей,

Голос командира одного из подразделений международной армии

Лестница в затхлое это пространство От крови еще влажна…

Ректор

Гость! твое боевое убранство Огненным орденом освободителей Расцвесть должно!

Другие

Не мстителями, не завоевателями — Друзьями нам быть дано!

Командир

Рад вам помочь; но Цитадель Не доконать ничем: Конус ее, облеченный в сталь, Стал совершенно нем. Тигром зато грозит и рычит Маршал в Речном форту: Мы полагаем, он замолчит Только с землей во рту. Каждый поэтому из катакомб Может в наш легион.

Молодой интеллигент

Я отрицаю этику бомб!

Командир

Ах, вы — пацифист… Pardon.

Ректор

Позвольте представиться: доктор Z, Член академии. В полк Мне не к лицу. Руководство газетами, Школами — вот мой долг.

Молодой интеллигент

Воздух горячими струями прыщет, Пол из-под ног ускользает… Иду… Вот она, воля! Боже, как блещут Светочи смерти в этом аду…

Экклезиаст

Теперь разойдутся врозь Дороги наши надолго.

Девушка

О, нет! Вы — прочная ось Общего дела и долга. Сестрою, на фронт, в народ Рвалась я совсем недавно; Теперь же слышу: зовет Освобожденная Навна — Нести ее весть, как вы, — Калекам, сиротам, детям…

Экклезиаст

Пусть так. Ущелья и рвы Начальным лучом осветим. Нам быть суждено

мостом В Небесную Русь.

Молодой интеллигент

Я с вами.

Ректор

Прощайте, друзья. Потом Сойдемся в будущем храме.

Экклезиаст

Хаос… Бушующий Шаданакар! Схватка и вопли двух зол, двух кар…

Голос Жругра

Рвусь на куски… сворачиваюсь… Застит глаза кровь жертв… Я ль не вочеловечиваюсь В богатырей всех битв? Я ли не оборачиваюсь… Я не могу быть мертв!

Укурмия

Станешь!

Жругр

Пусть; но в Уппуме я Окрепну для битв опять, Потомков твоих, Укурмия, Разгрызть… пожрать… смять…

Демиург Северо-Запада, парализуя последние силы Жругра

В Уппум, исчадье! Мощь твою поправ, Тебя швырнем в твой собственный прорыв!

Жругр

Я жив… я тверд! Раругги, в бой… Я жив… О, поддержите!.. Падаю стремглав…

Крик переходит в вой нечеловеческой тоски, ярости, в вопль сознания, внезапно постигшего нечто, более пугающее, чем любая смерть. Укурмия иссекает сердце Жругра. На мгновение вопль заглушает все, потом начинает стремительно гаснуть, судорожно вскидываясь на секунду:

ааа! а! — и гаснет окончательно.

Голос Карны

Русские, слышите? Кручами мрака, Все уменьшаясь, кружится он В жерла, откуда ни крика, ни знака Не долетит до скончанья времен. Мертвое море миров непробудных Давит свинцом усыпальницу ту, Милость и жалость богов добросудных Снидить не властна за эту черту…

Стэбинг и Устр

— Мне это сердце! мне! — Нет, мне! — По очереди… — Нам — всем трем.

Укурмия

Ни мне, ни вам — никому,

Стэбинг

В огне Заслуга моя!.. мой гром Ударил в тот первый час, Когда…

Демиург Северо-Запада

Но права и долг Постиг лишь один из вас — Укурмия: лев — не волк!