Андреевский крест
Шрифт:
— Нарисовали, — ткнул колбаской пальца в небо мичман. — Значит — знают, что это такое!
— Сними на видео, — вынужден был согласиться я. — Пусть у Егорки голова пухнет.
Напарник кивнул и вытащил камеру. Тремя минутами спустя, мы уже шлепали по чавкающей сырой глине, или перепрыгивали с берега на берег потихоньку набирающего силу потока.
— Отличное место, чтоб встретить незваных гостей, — угрюмо пробурчал Леха в гарнитуру, когда откосы оврага превысили наш рост. — Дюш, ты там не зевай…
— Не учи отца… — останавливаясь чтоб
Журчала водичка, в кронах деревьев шипела на ветру листва, яростно скрежетали насекомые. А вот птичьих трелей не было. Чего они, Шаляпины что ли, для чужих, больших и страшных двуногих арии выводить?
— Эй, хозяева! — гаркнул я, убедившись прежде в том, что мельтешащие между ветвей пичуги избегают именно то место, где я и сам бы засел в засаде. — Мы с миром. Мы Васькины друзья!
Кричал, изо всех сил стараясь держать голос ровным. Хотя жутко было так, что даже на спине волосы дыбом встали. Вы, внучки, калибр их фузей видели? С той дистанции — там метров пятнадцать было, не больше — этакой то болванкой, мне бы бошку напрочь оторвало!
— Думаешь, они тебя поймут? — как-то нервно хихикнул брат.
— А куда нам деваться? — сняв винтовку с локтевого сгиба, и повесив за ремень на плечо, ответил я. Что-то мне было совсем не смешно. На людей с черного корабля мы с Лехой конечно совсем не походили, но не зря ведь беглецы рванули сюда, а не в рыбацкую деревню. Либо в том селении и нет уже никого, и все население в этом овраге от вражин прячется. Либо встряли мы с братом в какую-нибудь глупую и кровавую разборку вроде гражданской войны, и шлепаем бережком ручья прямехонько в логово повстанцев. Они же — бунтовщики, если смотреть с другой стороны.
— Ау! — продолжил я вопить. Минуты летели, а реакции не наблюдалось. — Васька, бляха от ремня! Дай на кобыле прокатиться?!
— Да где тут кататься, господин хороший, — донеслось наконец из кустов. — Горы да буреломы. Только ноги животному ломать!
— Гульчетай, открой личико! — боцманским басом, взревел Леха.
— Ты какого хрена на корабле делал, засранец?! — это уже я. — Тебя же там чуть не завалили, как кабанчика!
Пастух, надо же, послушался. И меня и брата. Высунулся из ветвей.
— Людей хороших думал спасти, — весело оскалился алтаец. — А как, бляха от ремня, понял, что не выйдет, всех Богов начал молить. Тут чую, не слышат меня Боги. Ну и побёг. А там и вы, стало быть…
— Ну не Будда же из винта по поганцам тем шмалять будет, — расслабленно засмеялся я. Обычно, пока люди разговаривают, они не стреляют. Очень мало кто способен прямо в середине слова выстрелить и попасть. Я, дело прошлое, таких умельцев и не знаю. — Так и будем на расстоянии трепаться? Или пригласишь в гости?
— А?! А это… Это я щас… — засуетился Васька. И тут же забормотал, закудахтал в полголоса
— Андрюх, — остановил меня, уже шагнувшего было в тому повороту оврага, Леха. — Гостинцы наши! Раз они тут линию обороны устроили, так может здесь же и подарки оставим?
— О! Васька?
— Туточки я.
— Ты в армии служил? Что такое мины знаешь?
— Ох тыж, бляха от ремня, — всплеснул руками пастух. — У вас и это с собой имеется?
— Есть пара штук, — прогудел мичман. — И ставить из лучше именно тут.
В кустах опять забулькали на ненашенском языке. Даже внизу было хорошо слышно, как эмоциональный алтаец изображал руками взрыв и вскрикивал пресловутое "бабах".
— Короче, ставьте, — на этот раз без улыбочки, разрешил наконец пастух. — Можно так, чтоб сюда, наверх не достало?
— Как надо, так и можно, — хмыкнул Леха. — Ловкость рук и никакого мошенничества! А ты иди, Дюх. Я закончу и тебя догоню.
И добавил уже шепотом и в гарнитуру.
— И с нашими свяжусь. Чтоб знали где нас искать, есливче.
Хороший у меня брат. Умный. Вот я бы точно не догадался с Егором и Михой на связь выйти. Так что мне только кивнуть оставалось.
Веревка уже меня дожидалась. И обещанный корень нашелся на положенном месте. Я был конечно уже далеко не двадцатилетний солдатик, рядовой РДВ третьей разведывательно-десантной роты Энского отдельного разведбата, но сил в руках еще было достаточно, чтоб и себя на верх затянуть, и увесистый рюкзак, и оружие.
А там меня ждал сюрприз. Туземные рыбачки оказались не такими уж и лохами, какими мне до этого представлялись. Позиции были оборудованы достаточно грамотно, а укрытие снабжено дополнительной маскировкой. Короче! За кустиками прятался невысокий, в три бревна, сруб с бойницами, а сам куст был собран, по большей части, из натыканных в грунт веток. Им бы еще здоровой паранойи — я мимо прогулочным шагом прошел, они только раз глазами стрельнули и отвернулись — и оружия побольше, и хрен бы хоть один злобный враг вообще из того оврага живым бы выполз.
Параллельно тому логу, по которому мы с братом бежали следом за Васькой, оказывается был еще один. Куда шире и глубже. С самой настоящей речкой и целым поселком из землянок по берегам. Стоило залениться идти по сырому дну, подняться на верх, пересечь какие-то двадцать или тридцать метров заросшего молодой порослью пространства, и перед глазами бы открылся вполне мирный пейзаж: "быт партизанского отряда", бляха от ремня. Нет! Они не лохи! Они — это просто детский сад, ясельная группа!
— Фуух, — устало выдохнул я, и уселся прямо на краю здоровенного лога, ноги в пустоте. — Давай, Вась посидим, передохнем малёх. Брата моего любимого подождем. А ты, пока время есть, расскажи — как ты тут? Как на военном корабле оказался? И что вообще тут происходит?