Андрей Белый: между мифом и судьбой
Шрифт:
Именно такие призывы были подхвачены Белым и в статье «Символизм как миропонимание» («Мы должны плыть и тонуть в лазури» 57 ), и в сборнике «Золото в лазури». Ницшевский безымянный корабль (ладья) новых людей превратился у Белого в корабль «Арго».
Новых людей Ницше, как и аргонавтов Белого, влекут в плавание внутренняя потребность и внутренняя природа. Они должны:
Иметь тонкие чувства и тонкий вкус; <…> наслаждаться проявлениями сильной, отважной, неустрашимой души; твердо и спокойно совершать свой жизненный путь, идя всегда с готовностью на всякую крайность, как на праздник, и чувствуя жажду к неоткрытым мирам и морям, людям и богам <…> 58 ;
<…> не питать к себе никакого страха, не ждать от себя ничего постыдного и лететь, без размышления туда, куда нас, свободных птиц, гонит потребность наша! И куда бы мы тогда ни прилетели, мы будем на свободе, мы будем утопать в солнечном свете 59 .
57
Андрей
58
Ницше Ф. Веселая наука. С. 184.
59
Там же. С. 179.
Цель, к которой стремятся корабли Ницше, столь же географически не определена, как и маршрут беловского «Арго». Она – «на горизонте бесконечности» (так назван один из разделов «Веселой науки»):
Нужно открыть еще другой мир, – и даже более чем один мир! 60 ;
Отправляйте ваши корабли в неисследованные моря! 61 ;
<…> люблю я еще только страну детей моих, неоткрытую, лежащую в самых далеких морях; и пусть ищут и ищут ее мои корабли 62 ;
<…> нам хочется думать, что мы как бы в награду за все перенесенное имеем перед собой еще неоткрытую землю, границ которой еще никто не осмотрел, которая лежит за пределами всех стран и уголков идеала, известных нам до настоящего момента <…> 63 .
60
Там же. С. 173.
61
Там же. С. 171.
62
Ницше Ф. Так говорил Заратустра. С. 87.
63
Ницше Ф. Веселая наука. С. 277.
Стремление «за пределы» известного коррелирует с культом Вечности, свойственным как Ницше, так и Белому. «О, как не стремиться мне страстно к Вечности и к брачному кольцу колец – к кольцу возвращения? <…> Ибо я люблю тебя, о Вечность!» – пишет Ницше 64 . Его «стремление» подхватывает Белый:
Серебро, сереброомывает струей нас звенящей.Это – к Вечности мыустремились желанной 65 ;Образ возлюбленной – Вечности —встретил меня на горах.Сердце в беспечности.Гул, прозвучавший в веках.В жизни загубленнойобраз возлюбленной,образ возлюбленной – Вечности,с ясной улыбкой на милых устах 66 .64
Ницше Ф. Так говорил Заратустра. С. 166.
65
Стихотворение «Путь к невозможному» (Стихотворения и поэмы. Т. 1. С. 89).
66
Стихотворение «Образ Вечности» (Стихотворения и поэмы. Т. 1. С. 95).
Столь же четкая корреляция существует между стремлением ницшевских аргонавтов к идеалу и культом солнечности:
Ты ищешь? Где же среди окружающей тебя действительности твой угол и твоя звезда? Где можешь ты улечься на солнышке, чтобы ощущать благоденствие в переизбытке и оправдать свое собственное бытие? <…>. Нет, желания мои заходят еще дальше: я ничего не ищу. Я хочу создать для себя свое собственное солнце 67 ;
<…> он видит согревающее, благословляющее, оплодотворяющее, ему только светящее солнце; солнце, независимое от похвалы и порицания, самодовольное, широкое, щедрое на счастье и благоволение, незаметно превращающее злое в доброе; <…> о, если бы явилось еще много таких новых солнц! И злой, и несчастный, и человек-исключение должны иметь свою философию, свое доброе право, свой солнечный свет! 68
67
Ницше Ф. Веселая наука. С. 193–194.
68
Ницше Ф. Веселая наука. С. 173.
Настойчивый призыв Белого мчаться за солнцем и к солнцу, положенный в основу сюжета отрывка «Аргонавты» («Успокоенный
69
Андрей Белый. Аргонавты // СГ. С. 238.
70
Ницше Ф. Веселая наука. С. 178.
Назвав солнце объектом стремления «аргонавта идеала», Ницше, как чуть позже и Белый, начинает преобразовывать мореплавание в воздухоплавание. Его новый человек «может летать», он рожден, «чтобы лететь <…> на пылинках эфира», «лететь, без размышления туда, куда <…> гонит потребность» 71 . Или:
И я приказал ветру поднять меня,И научился летать так, как птицы 72 ;Вероятно, существуют огромные невидимые кривые линии и звездные пути, которые охватывают и наши столь различные дороги и цели, как ничтожные тропинки <…> 73 .
71
Там же. С. 178–179.
72
Там же. С. 283.
73
Там же. С. 168.
Сверхлюди Ницше оказываются крылаты, как птицы, и, как птицы, они хорошо себя чувствуют не на земле, а в воздушной стихии, передвигаются не по воде, а по эфиру. «Разве не само мое отвращение создало мне крылья и силы, угадавшие источник? Поистине, я должен был взлететь на самую высь, чтобы вновь обрести родник радости!» – говорит он устами Заратустры 74 . Ницшевский аргонавт «не может и жить иначе, как в этом светлом, прозрачном, крепком, сильно наэлектризованном воздухе» 75 :
74
Ницше Ф. Так говорил Заратустра. С. 70.
75
Ницше Ф. Веселая наука. С. 178.
Ему повсюду будет мало воздуха <…>. Но он чувствует в этом сильном и ясном элементе свою силу: здесь он может летать! Зачем спускаться ему в те мутные воды, где приходится плавать и барахтаться и испортить окраску своих крыльев! – Нет! <…> мы удовлетворимся единственно для нас возможным: нести свет земле, «быть светочем» земли! И вот для этого нужны нам наши крылья, наше проворство и наша строгость <…> 76 .
76
Там же.
Примечательно, что в статье «Символизм как миропонимание» Белый сравнивает Ницше с пионером авиации, создателем и испытателем планеров Отто Лилиенталем, разбившимся в 1896 году, и утверждает, что миссия современных ницшеанцев-аргонавтов – совершить рискованный, грозящей гибелью полет:
Недавно погиб Лилиенталь – воздухоплаватель. Недавно мы видели неудачный, в глазах многих, полет и гибель другого воздухоплавателя – Ницше, Лилиенталя всей культуры. <…> Задача теургов сложна. Они должны идти там, где остановился Ницше, – идти по воздуху 77 .
77
Андрей Белый. Символизм как миропонимание. С. 182.
С мечтой о полете связан и образ гор, важный как для Ницше, так и для Белого. На горных вершинах аргонавты чувствуют себя лучше, чем в низинах, потому что там они ближе к солнцу, потому что оттуда легче взлетать и легче видеть будущее. Образ гор лейтмотивом проходит через «Так говорил Заратустра» 78 , но заявлен и в «Веселой науке»: «Затем ведь мы и живем в горах». Или: «К тому же мы слишком откровенны, слишком злы, слишком избалованы и слишком хорошо воспитаны; мы предпочитаем поэтому жизнь на горах, <…> жить в минувших или грядущих столетиях <…>» 79 .
78
См. о написанном Белым «в духе речей Заратустры» дневниковом отрывке за май 1901 г.: Лавров А. В. Андрей Белый в 1900-е годы. С. 110.
79
Ницше Ф. Веселая наука. С. 279, 271.