Андрей Боголюбский, Воронин Николай Николаевич

Андрей Боголюбский

на обложку

Воронин Николай Николаевич

Шрифт:

Этот путь борьбы за объединение русских сил под эгидой единоличной и державной княжеской власти был тяжел и мучителен, так как он был начат рано и требовал нечеловеческой настойчивости самого Андрея. Этот путь значительно опережал развитие экономических основ жизни. Силы города, несомненно, зрели и уже входили в конфликт с феодальными путами, но они были еще несравненно слабее сил деревенской стихии. Централизующие экономические и политические тенденции, порождающиеся городом, еще не могли равняться с мощью центробежных тенденций феодальной вотчины, феодальных княжеств. Поэтому путь «союза королевской власти и горожан», по которому повел Андрей свое княжество, был тяжек и кровав;

это был путь ломки еще не отживших отношений, которые неизбежно возрождались, расшатывая уже достигнутые, казалось бы, результаты.

Столкнувшись с жестоким сопротивлением русского феодального мира, Андрей с исключительной широтой и смелостью развернул все средства борьбы. Его деятельность поражает прежде всего тем, что на усиление мощи Владимирской державы, претендовавшей на общерусскую гегемонию, он сумел планомерно и властно направить и меч войны, и духовный меч церкви, труд ремесленников и зодчих, художников и писателей. В этом с Боголюбским мог равняться только его великий прадед — Ярослав Мудрый.

Именно в этих мероприятиях Боголюбского ярче всего выражается целеустремленный смысл его борьбы и ее глубокая продуманность, позволяющая действительно говорить не только об «усилении княжеской власти», но и о стремлении изменить ее социальную базу и поставить перед ней новые задачи централизующего порядка.

Андрей не только обеспечивает свое личное положение на владимирском столе изгнанием братьев, но всемерно обстраивает свои города, умножает их население, содействует расцвету ремесел, словом, усиливает пласт «мизинных людей». По-видимому, он начинает перестраивать старые отношения и внутри феодально-землевладельческого класса — старобоярской «породе» начинают противополагаться новые приверженные князю феодальные слои — дворяне и милость-ники. В армии появляются ополчения горожан и поселян в виде «пешцов» — пехоты.

Особенно существенна идеологическая работа Андрея, направленная на создание морально-политического авторитета его земли и власти. Яростная его борьба за самостоятельную церковь как основу объединительной работы не имеет прецедентов. Ни история митрополита Илариона, ни история Клима Смолятича не идут в сравнение с историей Андрея и владыки Федора. Мы видели, какую огромную работу провели Андрей и Федор по организации своего, северо-восточного пантеона и созданию реликвий, как успешно шла церковно-литератур— Ч ная работа, формулировавшая идеи о богоустановленности W власти Андрея и о «небесном покровительстве» молодому союзу «князь, город, люди». В том же направлении, как мы видели, действовала огромная организующая сила искусства.

Таким образом, усиливавшемуся хаосу феодального дробления, который, по иронии судьбы, еще прикрывался старыми нормами «старейшинства» и княжеско-родовой морали, Андрей противопоставил не только «плотную силу» своих полков или властный окрик «подручников», — но целую новую систему политического устройства и идейных концепций. Это была планомерная государственная работа, которая никак не вяжется с представлением об «инстинктивности» или «самодурстве» поступков Боголюбского.

В то же время именно «плотная сила», военные предприятия Андрея были слабым местом его власти, стягивавшей огромные по тем временам рати из полков «подручных» князей, но еще не имевшей возможности побороть их сепаратизм и вдохновить их новыми политическими идеями.

Деятельность Андрея по целям, средствам и размаху напоминает нам о московских государях XV–XVI веков — Иване III, Василии III, Иване Грозном. Разница в том, что они действовали в иное время, когда сама история уже работала против дробления Русской земли. Но и в их условиях строительство

Русского национального государства требовало гигантских усилий и крайних мер. Самым сложным в работе Андрея оказалось дело организации княжого управления в городе и деревне. Появление в роли княжеской администрации молодых, но жадных княжих чиновников повело к чудовищным злоупотреблениям и обидам, оттолкнувшим народ от князя и позволившим заговорщикам-боярам свалить самовластного владыку. Если бы Андрей стал вовремя «грозным», он предотвратил бы свой кровавый конец и смог бы значительно полнее осуществить свои замыслы и упрочить ростки нового.

Слабость военной организации и внутренней административной системы была причиной того, что Андрею удалось создать лишь основания и предпосылки для объединения русских феодальных княжеств под рукой владимирского великого князя.

Всеволод III, как мы видели, продолжил завещанную братом государственную работу: он неизмеримо поднял общерусский авторитет владимирских князей, упрочил внутренние основы их власти, усовершенствовал и сделал более тонкими средства «внешней политики», сочетавшей не только военные меры, но и изощренную дипломатическую игру. Объединительная борьба его сыновей — братьев Юрия и Ярослава — приобрела почти общерусский характер; ее результатом были мощные удары по врагам Руси на западе и востоке.

Эта политическая линия не прервалась с монгольским нашествием. Она была продолжена Александром Невским, а затем и московскими собирателями Руси, которые имели все основания считать себя прямыми продолжателями дела Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо. Стольный Владимир был реальным преемником объединяющей роли Киева, а Москва воспринимала эту традицию от Владимира. Эта линия исторического развития является крупнейшим фактом русской истории.

Прекрасные памятники архитектуры свидетельствуют, насколько верен и плодотворен был избранный Андреем путь союза с «мизинными людьми» молодых городов. Это могучее искусство порывает с византийской традицией и соединяет русское киевское наследство с достижениями романского Запада. Искусству вторит литература, в отрывках и следах которой мы слышим, как крепнет мысль о национальном единении русского народа, образуя звено между литературой эпохи Мономаха и «Словом о полку Игореве».

Важнейшей заслугой Боголюбского было то, что он верно оценил грядущую роль и значение своего Владимирского княжества как великорусского центра Древней Руси и смело порвал со священной землей Поднепровья, историческая роль которой была сыграна. В этом Андрей следовал еще неясным мыслям Мономаха, упорно защищавшего в конце XI века интересы своей северной волости и усиливавшего ее значение. «Уход Андрея на север», столь привлекавший внимание историков своими политическими следствиями, имел важнейшее значение для формирования русской нации и строительства Русского национального государства.