Андрей Капица. Колумб XX века
Шрифт:
Хотя, честно скажу, я не собирался на всю жизнь оставаться на Дальнем Востоке, потому что я москвич в пятом поколении, и мне мой Барановский переулок дороже всего. И Якиманка, где я родился и вырос. Я, может быть, мечтал о новых местах, об океане, о Дальнем Востоке, я о нем думал, временно допускал, но если бы квартиру не бронировали, не поехал. Двинулся бы куда-нибудь дальше. Ну, а так вроде ничего не теряешь — всегда можно, как говорится, „скинуться“. Туда я полетел со своей собакой, лайка у меня была. Ну, я ж не могу без собаки! Тогда было просто: летишь, а она под сиденьем спит. Билет на нее, как за
Так или иначе, я летел через Иркутск и заехал к ребятам, встретил меня Виктор Борисович Сочава, спросил: „А почему не к нам?“ — „Да, — говорю, — я уж подрядился, Виктор Борисыч, никак не получится“. — „А может, передумаете?“ И вот, прилетаю. В закрытом городе Владивостоке тогда ничего не было! Колбасы вообще в жизни никто не видел!!! Продавали только цыплят, которые сами подохли. И даже на рудниках — я знаю, я там работал: ни в Кавалерово, ни в Дальнегорске! Где-то год, лаборатории у меня еще не было, я жил в институте и спал на столе с собакой.
Президиум ДВНЦ находился в самом центре Владивостока, на Ленинской улице (ныне Светланская. — Прим. авт.), рядом с Гидрографической службой. И там же у ТИГа было помещение на первом этаже. Вот первое время я жил там. А как-то раз, по какой-то причине, деталей не помню, — ночевал у Капицы дома. Правда, без собаки — по-моему, откуда-то приехал. Я же там все время туда-сюда ездил! И познакомился с его семьей и женой — Евгенией Александровной. И сразу обратил внимание на то, что она его держала в ежовых рукавицах — накладывала ему на тарелку ма-а-аленькую порцию, чтоб он не толстел. А поесть Андрей Петрович очень любил!
Тогда еще к нему пришел тоже какой-то ученый, кто — не знаю, и Андрей Петрович ему с такой гордостью говорит: „Вот, молодой доктор приехал к нам работать!“ А тот: „Ох, и откуда только берете? Это ж надо уметь!“
А когда дочки улеглись спать, Андрей Петрович нам тихонечко завел Высоцкого — только шепотом, чтобы девочки не слышали, — „Баньку“. Эта песня была у него любимой и словно предсказывала ситуацию, в какую он и мы вместе с ним скоро попадем на Дальнем Востоке: „Протопи ты мне баньку по-белому, я от белого света отвык!“
Хотя Андрей Петрович тогда взял очень правильную политику — старался всеми способами привлечь во Владивосток сильных ученых. Пригласил Павла Григорьевича Бунича, известного экономиста, специалиста по мотивации экономической деятельности, что было актуально для социалистического хозяйства — в 1970 году тот получил член-кора АН СССР для Хабаровского комплексного НИИ, и, конечно, нашего Константина Константиновича Маркова, который стал академиком. Теоретически оба должны были долго работать в ДВНЦ. Потом Андрею Петровичу ставили в вину, что Бунич проработал на своем посту всего пять лет, а Марков вообще на Дальнем Востоке не появился.
Марков-то потом приезжал, но лишь на короткое время. Помню, как мы с ним дней пять ездили на машине, и я был у него экскурсоводом. Какой год, точно не скажу, но это какой-нибудь 1975-й. Ну, может, 1974-й. Потому что я уже знал всю территорию, все места, чтобы ему показать. Потому что в 1971 году меня еще во Владивостоке не было. В 1972-м все только начиналось, и я приехал в Кавалерово. Ну, а дальше во Владивосток приехал
Андрей Петрович это очень хорошо сделал, чтобы поддержать дальневосточную науку, чтобы она не была изолирована».
«То, что делал на Дальнем Востоке Андрей Петрович, — продолжает Ю. П. Баденков, — я называю классической академической российской школой. У него было академическое видение науки, которое, безусловно, шло от отца, если почитать философские, не специальные вещи Петра Леонидовича Капицы. А тот считал, что многое в Российскую Академию наук при ее становлении заложили немцы. Все наши корифеи от Ломоносова до кого бы то ни было — все прошли западную школу, получали образование в европейских университетах. И Андрей Петрович принес на Дальний Восток широкое понимание науки — то, чего в нынешней Академии уже нет…
Андрей Петрович, конечно, уже тогда понимал все значение для Советского Союза Тихоокеанского пространства. К чему мы сейчас только приходим. Ну, скорее не мы, а наши вожди. Но, к сожалению, мало что в этом отношении делается, хотя много говорится. То есть уже тогда Андрей Петрович имел представление о необходимости открытости нашей страны в Тихоокеанское пространство, в ту сторону. Об этом я могу судить даже по его поездкам: он летал и на остров Врангеля, и по Приморью ездил, и на Курильские острова, и на Сахалин. Хорошо знал территорию Дальнего Востока и ее проблемы».
«Андрей Петрович сделал своим замом по ДВНЦ Вячеслава Георгиевича Коноваленко, который до этого руководил комплексной Целинной экспедицией географического факультета МГУ и был административным руководителем Кустанайского атласа», — рассказывает Ю. Г. Пузаченко.
Ю. П. Баденков тоже хорошо помнит его: «При нем был Коноваленко — очень интересный человек. Полная противоположность Андрея Петровича — сухарь и еще очень дотошный. Вот его очень ругали. Потому что по существу он был — ну, нельзя назвать его „серым кардиналом“, но он реализовывал все практические вещи: строительство, финансирование, вот это все курировал. Своеобразный человек, тоже выходец с Географического факультета МГУ, а потом еще прошел „школу“ где-то в верхах, может, в Госкомитете по науке и технике при Совете министров, а может, в Верховном Совете СССР, в каких-то этих самых аппаратах, он такой „аппаратчик“ был».
Хотя впечатления от В. Г. Коноваленко могли быть и другими — например, у В. Е. Васьковского: «Важным делом было создание научно-исследовательского флота, организация его работы. В связи с этим, а также многими другими делами, нельзя не вспомнить Вячеслава Георгиевича Коноваленко, который работал с А. П. Капицей еще на Географическом факультете МГУ, а у нас стал одним из заместителей председателя Президиума. Этот интеллигентный обаятельный человек не чурался самых сложных дел, умел входить сам и втягивать других в рабочую и удивительно доброжелательную обстановку» [246] .
246
Дальневосточный ученый. 2010. 28 декабря tigdvo.ru/assets/files/media/DV_Uch_45_anni/Kapitsa%20(2). pdf