Андрей Миронов: баловень судьбы
Шрифт:
Вечером мне из Москвы позвонила его жена Таня, прелестная женщина и удивительный человек (дочь драматурга Штейна): «Игорь еще не улетел, он сидит в аэропорту. Он очень переживает, но отступить не может. Рейс завтра утром. Возможно, имеет смысл перехватить его?» Позвонила и Люба Горина, редактор нашей картины и подруга Андрея Миронова, Игоря Кваши, его жены и моя тоже… Попросила зла на Игоря не держать, и даже наоборот.
Дело уже к ночи. Стемнело. Подъезжаем к аэропортовской гостинице, стучимся в дверь его номера. Игорь видит меня и становится таким счастливым, забывает обо всех своих обидах: «Я так переживаю. Но я не мог иначе… Но я так переживаю. Я переживаю уже вторую бутылку водки». Мы купили еще водки и поехали «переживать» обратно. По дороге я почувствовала: водитель засыпает. Пришлось остановиться до утра – иначе заснет за рулем
Так мы спасли ситуацию и репутацию. «Разведка» сработала – в лице жены и редактора, – и мы вернули Игоря в картину. На следующий день объявили выходной, работать было невозможно – всю ночь проездили…» (Съемки возобновились 13 сентября, где Кваша снимался в эпизоде, когда его пастор призывает женщин Санта-Каролины прогнать Феста из городка. – Ф. Р.)
26 сентября по ТВ показали комедию Эльдара Рязанова «Невероятные приключения итальянцев в России» (21.40), где Миронов играл капитана милиции Васильева, который выполняет сложное и ответственное задание: под видом гида пытается найти с авантюристами из Италии ларец с драгоценностями. Фильм не демонстрировался на голубых экранах почти пять с половиной лет (с мая 1981 года).
Миронов вновь объявился на съемках «Человека…» 2 октября. В тот день сняли эпизоды из разных частей фильма: Фест подходит к салуну, оттуда вылетает человек (драку в самом салуне снимут чуть позже в павильоне); Фест идет по улице; несколько кадров из нападения команчей на городок и др.
На следующий день снимали сцены с участием Миронова и Яковлевой: в частности, сцену, где индейцы приносят Феста в городок. После чего в течение трех дней Миронов не снимался (в те дни снимали приезд команчей в городок. Вождя индейцев играл Спартак Мишулин, которого порекомендовал взять в картину Миронов после того, как эту роль не смог сыграть Фрунзе Мкртчян; его скво, или жену, – Наталья Фатеева).
4—5 октября съемки не проводились. Именно в те дни произошла история, о которой вспоминает А. Сурикова: «У нас украли жеребца Малыша, а вместе с ним пропала и кобыла Верка. Сперва мы подумали, может, они отлучились по случаю романа… Отлюбятся и вернутся. Но они не возвращались… Что делать? Съемки же! Вестерн! Тут нам кто-то шепнул: „Надо милицию просить, чтоб нашли… Милиция знает, кто промышляет конокрадством и где держат ворованных лошадей“. Объявили выходной.
И вот Андрей Миронов, режиссер Александр Згуриди (он приехал, чтобы снимать после нас в нашей декорации кусочек своей картины) и я двинулись в поселок Планерское к милиционерам.
Заходим в кабинет начальника милиции. Тот видит Миронова и… потеет от счастья и волнения. Андрей Александрович «добавляет» – строго, спокойно и по-деловому: «Уважаемый товарищ майор, к вам приехали лауреат Государственной премии Алла Ильинична Сурикова – между прочим, племянница министра внутренних дел Украины (что сплошь выдумка), лауреат Ленинской премии, народный артист СССР (что сплошь правда) Александр Михайлович Згуриди и я, актер Андрей Миронов».
Он изложил суть дела и закончил примерно так: «Мы пойдем в Музей Айвазовского и на могилу Волошина, и нам очень бы хотелось, чтобы за это время жеребец по кличке Малыш (далее следовало краткое описание лошади) и кобыла по кличке Вера вернулись на съемочную площадку. Я еле сдерживаю Аллу Ильиничну, чтобы она не звонила дяде в Киев… Зачем вам неприятности?»
Когда, осмотрев положенные достопримечательности, мы ехали обратно, по дороге в Санта-Каролину встретили Малыша. Он шел в сопровождении милиционера на место съемки. Увидев нас, Малыш приветственно заржал – у лошадей тоже есть чувство юмора…»
Съемки возобновились в День Конституции 7 октября. Снимали сцены из конца фильма с участием Миронова, Яковлевой и Боярского. Работа длилась с 14.30 до 23.30. На следующий день Миронов улетел в Москву.
Театр сатиры открыл свой очередной сезон 6 октября спектаклем «Клоп». Однако Миронов в нем уже давно не играл, поэтому к открытию сезона не спешил – снимался в «Человеке с бульвара Капуцинов». И к зрителям, пришедшим в Театр сатиры, он вышел только 15 октября в спектакле «Трехгрошовая опера». Параллельно он возобновил репетиции «Теней». Причем теперь роль Клаверова репетировал сам (до этого ее играл А. Диденко). Как пишет А. Вислова: «С возобновлением репетиции набрали свежее дыхание. С Мироновым что-то произошло. Он снова весь горел. Резко изменился
А вот как вспоминал о тех репетициях актер А. Левинский: «В „Тенях“ я просто Миронова боялся. Именно как актер режиссера. Особая черта его жизни – выходить во фраке, говоря образно. У других людей свой стиль, более безалаберный. Внешний вид – это личное дело. Но я помню, что для него это было просто колоссально. Нельзя, чтобы на фраке была хоть ниточка, пушиночка. Это было для Андрея что-то космическое. Особенно это касалось сцены. В жизни он не мог сказать: мол, как же ты ужасно выглядишь! Это не этично, он был хорошо воспитан, деликатен. Но если что-то не так на тебе на сцене – здесь я понимал, что он может кричать, драться. Он не был драчливым режиссером, но у него случались такие вспышки гнева, что его все боялись. Особенно болезненно реагировал на какие-то мелочи, касающиеся чего-то внешнего. Я это на себе ощутил по-настоящему, когда репетировал в „Тенях“. Он придавал этому совершенно другое значение. Блюди свой внешний облик – в этом и твое профессиональное достоинство, и отношение к публике, и отношение к призванию – все. Конкретно в этом. Начищенный конец башмака. Сам он всегда выглядел идеально. Я помню „Горе от ума“: последний монолог, стоит много народу сзади, в каких-то замерших позах, и кто-то что-то уронил. Как же он потом бегал за кулисами, рычал: „Как это может быть! Какая мерзость!“ Для него трагедия – нарушена гармония сцены…»
Стоит отметить, что многоокий КГБ не оставил без внимания новую режиссерскую работу Миронова. В Театре сатиры (как и во всех других) у комитета были свои информаторы, которые еженедельно докладывали о том, что происходит в его стенах. Одним из таких агентов был некий артист, который имел агентурный псевдоним «Светло». В октябре 86-го он сообщал в 10-й отдел 5-го Управления КГБ СССР о репетициях «Теней», и на основе этого донесения руководство отдела рапортовало выше. Цитирую: «От агента „Светло“ получено сообщение о попытках режиссера и актера Театра сатиры А. Миронова спровоцировать события в спектакле „Тени“ по пьесе Салтыкова-Щедрина на события сегодняшней действительности. Информация доложена руководству».
Правда в этом рапорте была: Миронов действительно взялся за «Тени» во многом из-за тех перемен, что происходили тогда в стране. Как мы помним, у власти был молодой и энергичный Михаил Горбачев, который в компании со своими сподвижниками пытался преодолеть косность и консервативность отдельных членов Политбюро, упрямо хватавшихся за прошлое. И страна разделилась на два лагеря: тех, кто поддерживал новое («перестройщики»), и тех, кто жил прошлым («сталинисты»). Поэтому слова героя Миронова Петра Сергеевича Клаверова нисколько не устарели даже по прошествии ста лет после написания пьесы: «Да, тяжкое переживаем мы время; страсть к верхушкам осталась прежняя, а средства достичь этих верхушек представляются сомнительные. Прежде, бывало, одного чего-нибудь держишься: если князь в силе, ну и хватаешься за него; нынче старое не вымерло, новое не народилось, а между тем и то, и другое дышит. Умрет ли старое, народится ли новое, где будет сила?..»
20 октября Миронов играл в «Трехгрошовой опере».
В этот же день на «Мосфильме» начались павильонные съемки «Человека с бульвара Капуцинов». В 4-м павильоне была выстроена большая декорация салуна, куда на два месяца и вселилась киногруппа. Миронов объявился там 21 октября. В тот день с 11 часов утра и до двенадцати ночи снимали эпизоды из разных частей фильма: Фест демонстрирует жителям городка фильм, и те плачут; Фест демонстрирует другой фильм, и зрители смеются и др.
22 октября съемки начались чуть позже – в два часа дня (перед этим Миронов репетировал «Тени»). Снимали: Фест приходит в салун и садится на бифштекс Билли Кинга (Николай Караченцов); Фест заряжает пленку в аппарат и др.