Андрей Упит и его творчество

Григулис Арвид

Вокруг журналов «Изглитиба» и «Домас» и альманахов «Вардс» группировались латышские марксистские литературные критики, среди которых самыми деятельными и продуктивными были Андрей Упит и Янсон-Браун. Их выступления в периодической печати разоблачали декадентов и других реакционно настроенных литераторов.

Не случайно в начале двадцатых годов уже в условиях буржуазной Латвии, когда Андрей Упит был арестован и через некоторое время освобожден из тюрьмы, один из реакционных писателей, имея в виду главным образом его публицистическую и критическую деятельность, писал: «Берегитесь! Лев снова выскочил из клетки!»

В этот период Андрей Упит публикует ряд обширных теоретических работ, разрабатывающих актуальные литературные

и эстетические проблемы, а также выступает с краткими или подробными рецензиями, откликаясь буквально на каждую книгу латышского писателя. Особенного внимания заслуживает серия рецензий «Мотыгой по чертополоху», в которых автор широко использовал средства сатиры и публицистики.

«Между моими беллетристическими, литературно-критическими и публицистическими произведениями нет принципиальной разницы, они разделяются по жанрам, но их объединяет общая идея, тенденция, общественная или политическая цель», — писал он позднее в предисловии к XVIII тому своего собрания сочинений, изданного на латышском языке.

Если обратиться к публицистическим и литературно-критическим произведениям Андрея Упита тех лет, то можно с уверенностью сказать, что одного этого уже вполне достаточно, чтобы оставить заметный след в истории своей национальной литературы. Но, кроме активных выступлений в периодической печати, он уделяет большое внимание и созданию романов. Достаточно только перечислить их названия, чтобы составить представление о необычайно широком творческом диапазоне латышского писателя. За семь лет А. Упит опубликовал пять крупных прозаических полотен: «Новые истоки» (1908), «В шелковой паутине» (1912) (этими романами открывается цикл «Робежниеки»), «Женщина» (1910), «Золото» (1914), «Ренегаты» (1915), в которых рисуется широкая картина эпохи с мастерски вылепленными персонажами. В этот же период писатель обращается и к драматургии, создав трилогию «Зов и отклик», «Один и многие» и «Солнце и пар», и выпускает единственную книгу лирических стихов «Маленькие драмы» (1911).

С 1908 по 1915 год Андрей Упит написал довольно много рассказов и новелл (сатирический цикл «Сверхчеловеки» (1909), сборники «Тревога» (1912) и «В страдную пору» (1915), хотя в этот период малым прозаическим жанрам он уделял значительно меньше внимания, чем романам.

Сатирический цикл «Сверхчеловеки» («Homo sapiens», «Рейнис и Юла, или Исправленный Шекспир» и «В сферах вечности») по своей идейной направленности занимает своеобразное место в творчестве Упита. Все три сатирические новеллы, направленные против декадентов, сыграли большую роль в борьбе с реакционным буржуазным искусством. Но особенно популярны стали они после того, как писатель переделал их в одноактные пьесы. Не было, наверно, ни одной любительской сцены в Латвии, где бы не ставились эти драматические миниатюры.

Сборник «Тревога» пронизан тем ощущением волнения, которое было вызвано революцией 1905–1907 годов у представителей различных общественных групп. Сами революционные события не описаны, а служат лишь фоном. Все внимание автора переключено на внутренние переживания человека. Поэтому весь этот прозаический цикл состоит как бы из ряда психологических портретов. В различных слоях общества это тревожное волнение проявляется по-разному: реакционного учителя охватывает страх («Тревога»), в мирную крестьянскую жизнь революционные события вносят драму, вырывая из лона семьи ее членов («На мостках»), бурные социальные конфликты в других случаях переплетаются с индивидуальными судьбами героев («Кошмар»).

Особое место в творчестве Андрея Упита занимает его сборник «В страдную пору» (1915), о котором он писал много лет спустя:

«Некоторые новеллы я демонстративно пытался написать согласно своей новой эстетической теории, показать, что, кроме обычной и затасканной психологии любовных переживаний и культивируемой декадентами эротики, существуют

и другие человеческие чувства и переживания, достойные изображения («Хлеб»). В одной из новелл («Ивняк») так же подробно, как обычно в рассказах изображают всякие любовные перипетии, я описал повседневный труд обыкновенного землекопа, изобразил физические ощущения и переживания, вызванные тяжелым трудом. В этом направлении работу не считаю законченной. Надеюсь к ней возвратиться и попытаюсь дать более широкое полотно, когда выясню те психологические и эстетические проблемы, которые меня занимают последнее время. Мне кажется, что тут кроются основы дальнейшего развития и претворения в жизнь социально-реалистического искусства». [3]

3

А. Упит, Собр. соч. в 12-ти томах, т. 1, Гослитиздат, М. 1956, стр. 117–118.

В этот период Андрей Упит много внимания уделяет вопросам теории и истории литературы, в частности, пытается обосновать свое понимание специфики художественных особенностей жанра новеллы, классическими признаками которой он считает прикрепленность изображения к определенному событию, напряженность фабулы, концентрацию выразительных средств. Эти основные особенности жанра прослеживаются во всех лучших новеллах Упита. Но писатель не считал литературный жанр застывшим понятием и поэтому часто и охотно экспериментировал.

Сам Упит утверждает, что писать новеллы он начал тогда, когда работал над произведениями, составившими сборник «В страдную пору». А все небольшие прозаические сочинения, написанные ранее, именует рассказами, хотя среди них встречаются произведения чисто новеллистического характера.

Первая мировая война парализовала всю культурную жизнь латышского народа, в том числе и литературу. Уже летом 1915 года германская армия оккупировала половину латвийской территории — Курземе и Земгале. Линия фронта прошла по Даугаве. Рига — центр латышской культурной жизни — стала прифронтовым городом. Из нее эвакуировали фабрики, школы, учреждения, типографии вместе с рабочими и обслуживающими работниками. Прекратили свою деятельность все издательства и большинство периодических изданий. Интеллигенция рассеялась по Северной Видземе, тогда еще не оккупированной, а большая часть перебралась в Россию.

Перед тем как германская армия заняла левобережную территорию Латвии, царские власти приказали эвакуироваться оттуда всему населению. Около шестисот тысяч человек, терпя страшную нужду и лишения, пустились в странствия. Все центры России были переполнены латышскими беженцами.

Первая мировая война прервала и литературную деятельность Андрея Упита. Чтобы как-то существовать, он работает в прифронтовой полосе на строительстве укреплений — табельщиком.

Во время Февральской революции начинается активная политическая деятельность Андрея Упита. Его выбирают в Рижский Совет рабочих депутатов. Но этот период длится недолго. Осенью 1917 года германская армия занимает Ригу, а зимой 1917–1918 годов почти всю территорию Латвии. Оккупационные власти беспощадно подавляют любые попытки латышского народа реализовать завоевания Октябрьской революции.

Оккупанты посадили Андрея Упита в тюрьму. Там он написал сборник новелл «В оттепель», где описываются события, происходившие после Февральской революции. (Сборник смог выйти только в 1919 году.)

После освобождения из тюрьмы Андрей Упит, испытывая тяжелые лишения, живет в своей родной волости.

Осенью 1918 года происходят два события, которые смогли внести изменения в жизнь латышского народа. Это — революция в Германии и капитуляция Германии, завершившаяся Версальским миром. Но на территории Латвии политические обстоятельства чрезвычайно усложнились.