Андрей Ярославич
Шрифт:
Наутро потянулись повозки со двора. Андрей ехал верхом. Лев и Михаил чуть приотстали на своих конях почтительно. И неожиданно вдруг оказалось, что на улицах в этот ранний час полно народа. Миша и его новгородские пешцы; парнишки, с которыми Андрей гонялся на лыжах и ставил капканы на зайцев; какие-то незнакомые мужчины и женщины и другие, знакомые, но он не мог вспомнить, кто они; вчерашний старик с торжища, и еще люди, и еще… — подходили к нему, желали доброго пути и скорого возвращения к ним… Он понял, что, конечно, это они немного показывают Александру
«Ах, зачем не приготовил ничего для раздачи! Но не знал ведь, что будут этак провожать…»
И он только выкрикивал мальчишеским голосом:
— Благодарю вас!.. И вам я желаю доброй жизни и путей счастливых!..
Александр не провожал его.
Обратная — к отцу — долгая летняя дорога утомила мальчика. Наконец-то добрались до Боголюбова. В тени под большим дубом изготовили трапезу. Андрей сидел, поджав под себя разутые ноги, прислонившись спиной к стволу.
— Не ест ничего, не отведывает, — жалобилась Анка мужу. — Ох, боюсь, недужный сделался от этого пути бескрайнего!
— Не недужный он — возрастный делается, — успокаивал Лев жену.
Из-под дуба хорошо видна была одноглавая церковь Покрова Богородицы на другом берегу реки. Андрей всегда любил эту церковь и теперь при виде ее чувствовал, как напряжение отпускает душу и покой усмиряет сердце…
Он уснул, а проснувшись, поел с удовольствием.
В стольный Владимир въезжали через ворота Золотые.
Зазвонили колокола в Успенском и Дмитриевском соборах.
И вдруг Андрей понял, что ведь это его встречают колокольным звоном. Люди выходили на улицы — встречали его…
Что же он содеял такого? Кого победил, одолел? Нет, победы его — победы особенные! И быть может, и люди это чувствуют, и потому и встречают его улыбками и звоном колокольным…
Даже увидеть княгиню Феодосию — было увидеть что-то давно привычное… И невольно подумалось о Ефросинии — где она сейчас, в каком монастыре женском, каково ее монашеское имя? Он так никогда и не спросил об этом никого…
Отец увиделся ему старше и худощавее, чем прежде. Отец задался на коне высоком от княжих теремов… Но вдруг спешился быстро и быстро, чуть сгибаясь, пошел к нему… И Андрей тоже соскочил с коня, бросил поводья… Но пойти к отцу не успел. Отец уже схватил его и прижимал к груди…
Тогда Андрей вдруг совсем ясно ощутил, что воротился. Домой. К отцу…
Андрею минуло двенадцать лет. Он по-прежнему жил при отце. Александр разорил рыцарскую крепость Копорье и отнял у тевтонцев Псков. Теперь он вел непростую игру, изо всех своих сил навязывал рыцарям решающее сражение. Сильным он ощущал себя и готовым к построению всяческих козней и ков, без коих немыслимы дела правления.
Отец между тем собирал Андрею дружину. Он отдавал ему, любимцу своему, самых верных своих воинов. Многие из отобранных им уже побывали с Андреем в Новгороде. Лев учил воинов своего питомца, и они подчинялись и слушались…
Феодосия напомнила мужу о том, что пора сбирать дружины и для Танаса и для Михаила, ее сыновей. Но Ярослав отвечал прямо, что покамест занят Андреевыми воинами, другое все пождать может. И в который раз
Андрея очень огорчало то, что он никак не овладеет искусством распоряжаться воинами. Легко отдавать приказы одному человеку или одному коню. Но чтобы подчинялось и разом исполняло приказы множество — это почему-то в глубине души казалось Андрею как-то не по-христиански… Ах, если бы все битвы слагались из поединков благородных, как у Гомера; и не надо было бы отдавать приказы одновременно многим воинам!..
В большой приемной палате было гулко, потому что он был один с отцом. Но вдруг вошел Александр, а когда приехал, неясно было.
Впервые после той поездки на торжище новгородское Андрей видел старшего брата. Андрею показалось, что Александр сделался попроще. И это глянулось Андрею. Александр удерживал одной рукой, прислонив к груди, новый шелом. Андрей хорошо видел шеломный медальон и знал, что на нем изображено. Изображено было вознесение на небо Александра Македонского, славного древнего полководца и великого царя. Александр Македонский был с короной на голове, как его и в книгах рисовали, а волосы у него были коричневые и круто кудрявые; и все это было на золотом поле, а платье на царе было синее с полосами золотыми; и две огромные сказочные птицы возносили его…
И Андрей подумал, что хан Батый, о котором, говорили так много, сходен, должно быть, с Александром Македонским. Ведь и Батый желает покорить весь мир!..
Андрей приветствовал старшего брата, и тот отвечал ему просто.
Отец обратился к Александру:
— Я, великий князь и отец твой, не буду помехой делам твоим. Пошлю тебе дружинников, соедини их с пешцами ордынскими и новгородскими. А станет кто говорить, будто всадник сильнее пешего воина, — не слушай! Меня слушай! Пешцы могут все! Они — главная сила всякого войска! И закованных в железо рыцарей одолеешь ты пешцами…
Андрей понял, что речь идет о тех самых рыцарях-тевтонцах. А хотелось бы на них поглядеть. И на ордынских конников и пешцов…
— Я тебе войско пошлю свое, — продолжал отец, — младшего твоего брата пошлю с дружиною отборной. — И добавил мягко и с легким озорством: — Андрейку, милостника своего, я тебе пошлю!..
Крепкая рука отца охватила Андрея за плечи легко и крепко.
Андрей обрадовался. Впереди — город, где ему совсем не было плохо, и битва, и… поглядеть на чужеземных воинов… Сильный и здоровый мальчик, он рад был заранее предстоящим энергическим передвижениям и действиям…
— Посылай, отец, посылай мне Андрея, — произнес Александр.
И голос его был решителен и прост, и это тоже радовало мальчика…
Ничего удивительного в том, что князь посылал двенадцатилетнего сына с войском, не было. Средневековье знавало и десятилетних полководцев и восьмилетних женихов. Но если в последнем случае приходилось дожидать, пока чрезмерно юный супруг войдет в совершенные лета и исполнит свои обязанности, то за спиной невозрастного полководца всегда стоял опытный воин, так вот и с Андреем должен был ехать его Лев…