Андрейка и лодырь Ромашка
Шрифт:
— И на рельсы ничего не клали?
Андрейка врать не стал, честно сознался:
— Один раз клали…
— Чего?
— Да копейку…
— А на кой?
— Да поглядеть, как она раздавится…
— А если бы поезд с рельсов сошел, крушение произошло?
— От копейки-то? На станции тот год лошадь задавило, и то ничего! Отбросило, и все! Мы ходили смотреть. Плохо вы в крушениях понимаете…
Тетка еще сильнее озлилась:
— Гляди-кось, какой тут знахарь объявился: расселся, как в гостях! И зайцев, кроме него, никто не видел, и в крушениях не понимают! Ну-кось,
Пришлось Андрейке уйти, не закончив интересную беседу со стариком. Он шел и думал: плохо, когда у старика такая злая племянница, как Варвара у доктора Айболита, и, наверное, за ним плохо присматривает: придет, поругается да и уйдет… Поэтому и хозяйство у старика такое бедное — все бурьяном заросло… Ладно, что сам он не сунулся к старику с лешими и водяными, словно отсталый какой! Мог бы себя опозорить и старика обидеть: чапаевец, а его спрашивают про леших, как все равно попа!
Длинную щепку-саблю Андрейка прихватил с собой и всю дорогу на полном скаку атаковал всяких врагов, замаскировавшихся под репейник и бурьян. Все они сложили головы под беспощадной Андрейкиной саблей, которой он владел по всем правилам: галопом шел на сближение, держа поводья левой рукой и опустив до поры правую — с саблей, а подскакав вплотную, поднимал ее, сам приподнимаясь на стременах и следя, чтоб не было перекоса в клинке… Взмах! — и очередной зарубленный враг валился Андрейке под копыта!..
Дома он нашел себе саблю получше: нож хлебный! Точь-в-точь сабля и ручка похожа, но сильно коротковат… И, несмотря на это, Андрейка произвел еще много атак на всякие бесполезные кусты в огороде, хотя в суматохе боя попали под горячую руку и некоторые полезные…
Мать нож отняла, и Андрейка, подхлестывая своего коня хворостиной по ногам, галопом выскакал на улицу — искать Алеху с Моськой…
Они отыскались под большим тополем, росшим недалеко от Читакиного дома. Оказалось, что, пока Андрейка отсутствовал, сам Читака сильно расшибся и вывихнул ногу, упав с этого тополя, куда хотел сам себя подтянуть на веревке: одним концом обвязался под мышками, а за другой, перекинутый через высокий сук, тянул…
— Называется — блок… В физике нарисован… — разъяснял он Андрейке суть своего изобретения. — Если веревку через что-нибудь перекинуть и тянуть, то сила увеличивается в несколько раз… И можно поднять себя на какую угодно высоту! Можно даже в стоэтажный дом заходить безо всякого лифта, если веревка длинная…
— И высоко подтянулся? — с интересом спросил Андрейка.
— Нет… — вздохнул Читака. — Даже ноги от земли почему-то не отрываются… Наверное, притяжение земли сильно действует… А тут они пришли… — Читака показал на Алеху с Моськой. — Я им говорю: вы меня немного подтяните, вон до той ветки, дальше я сам… Они меня подтянули, я взялся покрепче, говорю: «Бросай!» Они бросили, а я веревку не удержал, она поехала, я и загремел по сучкам…
— Эх ты! Никакое тут не притяжение, а трение обыкновенное! — указал Андрейка, в чем их ошибка. — Блок, он с колесиком бывает! Колесико нужно, с желобком, через который веревка движется… А так — трение сильное…
— Небось как веревка поехала,
— А ты где был? — спросил у Андрейки Алеха. — Мы тебя везде искали…
— Пока вы тут с деревьев падали, — похвастался Андрейка, — я с одним чапаевцем подружился!
— С каким чапаевцем?
— Настоящим, каким же еще! Который белых с Чапаевым рубил в разведке конной… Он там старшего фуражира чин имел!
— Чего клеишь? — не поверил Моська. — Купить хочешь? Чапаевцы когда жили? Сколько времени прошло? Ты бы еще сказал — шведов рубил с Петром Первым под Полтавой!
— Клею, да? — набросился на него Андрейка. — А рубить шашкой ты умеешь по правилам? Думаешь, начал махать, и все, да? Это — намахаешься и рубить не годишься: она тяжелая, шашка-то… Тоже — бурка вот: неуклюжая она, каляная — для бою неудобная…
И Андрейка показал друзьям правила настоящей чапаевской рубки. После этого ему все поверили. Ясное дело: то ничего не знал про рубку, а то вдруг откуда-то знает…
И начали наперебой выспрашивать:
— А усы у него здоровые?
— Да не очень…
— А сабля есть?
— Может, и есть… дома. Я постеснялся спросить… Нельзя же с первого разу приставать: покажи саблю или еще что… Я заметил в окошко: что-то там на стенке поблескивает такое… но не разобрал… Со временем покажет! Может, даже из маузера даст пострелять!
— А ты к нему еще пойдешь?
— А как же? Мы с ним здорово подружились!
— А нас возьмешь?
Андрейка подумал и согласился:
— И вас можно… Под предлогом тимуровцев. Когда тимуровская команда была, вот дураки-то мы были! Свой живой чапаевец тут жил, а мы ходили, ко всем приставали: не нужно ли вам чего поделать? Да еще никто не хочет…
— Ну их! — с отвращением сказал Моська. — В Макуревке одна тетка говорит: пасите, ребята, мою корову… Мы взяли и повели. А чего вшестером одну корову пасти? Макуревские — хитрые: паси, говорят, сперва ты, а мы сменим… Ушли купаться, я начал пасти… Пас, пас… Она траву ест, а я так сижу… Надоело, нашел, где трава побольше, привязал к дереву, тоже пошел купаться… А тетка приходит в обед доить и давай: корова не наелась! А откуда она узнала? Корова ей скажет? Она же коровьего языка не знает, правильно я говорю? Я разозлился, больше не стал, ну их! А у чапаевца есть что работать?
— У-у-у… там дел всяких! — расписывал стариковское хозяйство Андрейка. — Делать не переделать! Все развалено!
— А крыша какая? — спросил Алеха. Недавно они с отцом перекрывали дом, и с тех пор он, как знаток, любил осматривать все крыши и критиковать, как они сделаны: где плохо покрыто, где хорошо, что нужно еще подделать… Всем надоел с этими крышами!
— Я не заметил…
— Самое главное, а не заметил?.. — удивился Алеха. — Если у него есть новое железо, то мы могли бы ему крышу починить… Я бы резал, гнул, а вы — на подхвате… Я ведь ничуть не хуже отца научился…