Андриеш
Шрифт:
«Просто слезла позолота,
От природы я таков,
Я — из грубых гайдуков!
Впрочем, парень, не страдай,
Флуер, флуер мне отдай!»
Призрак руки к дудке тянет,
Пастуха вот-вот обманет.
«Как же я играть-то буду?»
«Ты, пастух, готовься к чуду:
Коль умолкнешь — в тот же час
Побежит злодей от нас!»
«Ну, бери, коль уж пришел ты,
Но ответь-ка мне как раз:
Черный, вижу, правый глаз
У тебя, а левый —
Ты исчадье темноты!
Вижу — оборотень ты!»
«Ну, змееныш, погоди же:
Познакомимся поближе!
И явился в черных латах,
Раскаленных и крылатых,
Вихрь во всем своем обличье,
В устрашающем величье,—
Стынет в жилах кровь живая.
Он изрек, повелевая:
«По хотенью моему
Погрузись, пастух, во тьму,
Стань, негодник удалой,
Ты гранитною скалой,
Стань бездумным валуном,
Спи вовеки черным сном!»
Но не в силах он заклясть
Андриеша — ибо власть
Чернокрылого злодея
Отступить должна, слабея,
Перед властью добрых чар:
Ведь у Андриеша — дар
Сфармэ-Пятры: он хранит
От заклятия в гранит,
Понял Вихрь — волшба не в прок
И пустился наутек.
А снаружи — бой кровавый,
Бьются гайдуки со славой,
Крепко бьют драконов злобных,
Колдунов гороподобных,—
Гайдуки бросают вызов
Своре черных блюдолизов!
Пастушок бежит во двор:
Песня флуера в простор
Возлетает, помогая
Гайдукам бросаться в бой:
Песня жжет, в норе любой
Лиходеев настигая!
В это время из пролома,
Что зиял в стене дворца,
Черный Вихрь с раскатом грома
Налетел на храбреца
И вокруг забушевал.
Но спокойный пастушок
Вынул первый лепесток
И его поцеловал —
Вмиг с небес упал клинок,
Меч гигантский Мачиеша,
Прямо в руку Андриеша,
И рука у чабана
Сразу стала так сильна,
Что сильней не сыщешь в свете
И за тысячу столетий!
Побледнел колдун зловещий,
Скрючил пальцы, словно клещи,
Видит — битва нелегка,
Надо спрятаться пока!..
И, удрав от пастушка,
Он укрылся в облака.
Чабаненок той порой
Вынул лепесток второй,
Он к прищуренному глазу
Приложил его — и сразу
Посмотрел на небосвод.
Видит, в облаках плывет
Черное перо вороны,
А на перышке
Средь бородки схороненный,
Притаился — и молчок!
Это был хитрец завзятый,
Чернокнижник трусоватый!
Андриеш метнул свой меч —
Вихрю голову отсечь.
Меч блеснул, как серебро,
Но растаяло перо,
Превратясь в туманный дым.
Враг остался невредим.
А гигантский меч послушный
Из лазурной мглы воздушной
Воротился к пастуху.
Андриеш сквозь лепесток
Вглядывался сколько мог.
Он внизу и наверху
Все искал упрямым взором,
Шарил по земным просторам,
По равнинам, косогорам,
По морям и по озерам.
Наконец на дне реки
Усмотрел он пузырьки.
Там, в ракушке еле видной,
Черный Вихрь сидел бесстыдный,
Став крупинкою песка,
Чтоб спастись от пастушка.
Грянул меч, вонзился в дно,
Но ракушки нет давно:
И вернулся меч со дна
Снова в руки чабана.
А колдун, взмахнув крылами,
Превратился в сноп огня
И, кривляясь и дразня,
Пастуха окутал в пламя,
Искры начал он метать,
Жаркой бородой хлестать.
Сотни Вихрей отделились
От злодея-колдуна,
Хищным роем закружились,
Обжигая чабана.
Дрогнул синий небосвод
И, как молнии с высот,
Засверкали буздуганы —
Солнце закалило их
Для воителей своих!
И во весь земной простор
На хребтах скалистых гор,
Как пылающий костер,
Разгорелся смертный спор —
Битва между гайдуками
И злодейскими войсками!
Змей Балаур тоже здесь;
Хоть ему и сбили спесь,
Он остался жив, к несчастью,
И старается со страстью
Фэт-Фрумоса обойти,
Чтоб своей последней пастью
Голову ему снести.
Бой кипит…
Но где же злобный
Чародей звероподобный?
Ищет, ищет пастушок,
Средь ущелий всюду бродит,
Но злодея не находит.
Лезет в каждый уголок,
Шарит в каждой темной яме,
На горах и во дворце;
Пот горячими ручьями
Проступает на лице.
Чабаненку жарко, тяжко
И, присев на камень, он
Сбросил кушму из барашка
На сожженный солнцем склон.
Вдруг, безмерно удивлен,
Видит, что комар на шапке
Спрятался, поджавши лапки!
Это Черный Вихрь тайком
Обернулся комаром.
Он во весь огромный рост
Встал почти до самых звезд,