Андрогин. Новая эра
Шрифт:
"Надо было не тратить время на прочитывание писем Деннису", - устало подумал он.
Правда, в голове всплыло начало нового возможного письма другу:
"Вот так и сейчас. Я опять иду за всеми.
Сегодня мне предстоит, назовем это, совмещенный корпоратив с другой компанией. Интересно, что можно обсуждать в пьяном угаре? Но шеф надеется договориться там с новыми клиентами. Все, я пошел".
Эрик уже привстал на стуле и, набирая одной рукой текст, сохранил это начало и стал вызывать такси.
– Мне еще ж Вовку забрать, - проскочило в его памяти, и Эрик помчался к лифту.
В этот самый момент в офисе на другом конце города тоже только заканчивала работу специалист
С утра она задержалась, так как подыскивала подходящий наряд на вечер, и сейчас торопилась, чтобы успеть закончить все необходимое. Впопыхах вписывая последние данные в вордовский файл, она раз за разом посматривала на часы. И вот, наконец, вздохнув с облегчением, быстро отодвинулась на стуле от рабочего стола, потянулась, затем погладила обеими руками себя в области груди, проведя по мягкому кашемировому белому свитеру с наполовину открытыми плечами и золотой крученой брошкой сбоку. Сейчас она уже подсознательно готовилась распрощаться с этим дневным нарядом и поскорее переодеться в вечернее платье, которое она так долго выбирала с утра.
Тридцатилетняя Жанна была безупречно красивой, и, при этом, невозможно несчастной девушкой. Вся ее жизнь прошла в жизни с родителями и непонятных, никому не нужных достижениях. Сначала отличница в школе, затем в университете она, еще учась на третьем курсе, прошла на очень весомую стажировку в международной компании, и вот с этого времени и не видела ничего в этой жизни, кроме как рабочих будней и постоянной нагрузки. Хотя, не стоит кривить душой, видела. Еще отчима-деспота и забитую мать дома. Жанна предпочла бы, чтобы ее жизнь протекала в офисе всегда, лишь бы не возвращаться домой. Внешняя идиллия, которую показывали ее родители при всех, была абсолютной противоположностью тому, что творилось в их семье.
Порядочный для всех семьянин, отец Жанны дома превращался в зверя, который запрещал своим женщинам все. Она бы уже и рада была отселиться, да и деньги позволяли, но оставить свою бедную мать она не могла. Вдвоем они были силой. Отчим многое запрещал Жанне, следил за ней и до сих пор не мог осознать, что она уже не ребенок и имеет право на личную жизнь. Мать в этом смысле была бессильна. Она лишь молча и покорно выполняла всю домашнюю работу. Жили они в обычной квартире в спальном районе Минска. Отчим запрещал даже делать качественный ремонт. Любые изменения он воспринимал враждебно. Жанне было стыдно привести в свой дом коллег по работе. Хотя она и сама не понимала почему. В результате она завралась, и никто не знал особенностей ее личной жизни. Она никогда не разрешала подвозить себя к своему дому, выдумывала, что у нее есть поклонники, хотя каждую ночь она смотрела на луну и молила Бога о том, чтобы он послал ей хоть какие-то изменения, которые бы исцелили ее одинокое сердце.
Жгучая рыжая кудряшка Жанна с серо-зелеными выразительными глазами обладала почти идеальной фигурой. Достаточно высокий рост позволял ей даже не носить каблуки. Длинные стройные ноги, женственные плечи, легкие изгибы тела гармонично показывали ее мягкость и красоту. Тонкие пальцы с едва заметными колечками, маленькие блестящие сережки в ушах, - она очень любила лаконичность и простоту. Это и притягивало взгляды окружающих к ней. Все завидовали ее красоте, шарму, доброте, нежности, мягкости и женственности. Но у нее была та же проблема, что и у Эрика в личной жизни. Она чем-то отпугивала мужчин. Они то ли боялись ее обидеть, то ли начинали воспринимать как друга, опасаясь стать ей парой. Она обволакивала всех своей заботой и добротой, но любви к ней и притяжения никто не ощущал.
В Жанне пребывало три личности. Одна офисная, одна домашняя и одна -
ведомая лишь
На работе же это была настоящая яркая львица: серебристые кофты, юбки-карандаши, платья, деловые приталенные костюмы. Все это еще раз подчеркивало ее небывалую женственность. И не придавало грубости ее образу. В ней читалась лишь женская энергия и не более.
Самыми яркими моментами в жизни Жанны были вечеринки, которые устраивала ее компания. Она хоть могла куда-то вырваться, и сказать что "по работе". К ним она тщательно готовилась, подбирая новую одежду.
Дома же она была забитой девочкой, невзирая на тридцатилетний возраст. В этом году в июне ей уже должен был наступить тридцать один год. Почти все время она проводила в своей комнате. Но, приходя с работы, она всегда должна была пройти "традицию": на кухне рассказать родителям обо всем, произошедшем за день. Она уже давно не чувствовала себя, как на допросе. Относилась к этому, как к части своей жизни, чтению очередного доклада. Она любила родителей. Все равно они были всем, что было у нее в этом, и так одиноком для нее, мире.
И лишь искра любви могла бы разбудить в ней тот образ, который открывался только иногда за занавесками и дверью ее комнаты и примерочных торговых центров. Тогда ее глаза начинали манить и блестеть. Кудрявые шикарные рыжие волосы развевались от невидимого ветра, и ее сердце наполнялось мечтой и желанием, а в глазах вспыхивал доселе неведомый огонь.
– Жанна, ну что, ты готова выезжать?
– обратился к ней заскочивший в кабинет коллега.
Она уже переоделась в идеальное зеленое атласное платье, которое выгодно подчеркивало цвет ее волос, и проговорила поспешно в ответ:
– Да, Артур, я уже готова. Давай, поехали, многие уже, наверное, там.
– Скажи мне, что ты ждешь от сегодняшнего вечера?
– вальяжно обратился к ней при выходе из лифта Артур, пытаясь ее обнять, на что она, как и обычно, прореагировала резким отдергиванием корпуса. На это он лишь ехидно улыбнулся, ведь он прекрасно понимал такую ее реакцию, но все равно привычку такого отношения к женщинам он убрать не мог.
– А чего должна ожидать я? Это надо нашему боссу. Вот пусть и договаривается.
– Эх, Жанна, Жанна, разве ты не работаешь в компании на общий результат?
– Работаю, и что?
– отрезала она, садясь в машину.
– Ну, так смотри, какая цепочка: босс находит новые связи, у нас растут продажи, соответственно и прибыль, и прямо пропорционально этому растет твоя зарплата, - ухмыльнулся в нос Артур.
– Если бы, - фыркнула Жанна, - мне плевать. К тому же, я знаю, во время всего этого Макс хочет переговорить с представителями одного инвестиционного холдинга. Я не вижу в этом смысла, и что-то сдается мне, это вряд ли скажется на моей зарплате. И прямо, и обратно. Так что никаких там пропорций не жди. Останови, я хочу купить себе пластырь в аптеке, - быстро переметнулась она на другую тему.