Андрогин. Новая эра
Шрифт:
Действительно, за одной из построек, в которых была размещена местная аптека, которая открывалась в восемь утра, находился «черный ход». Лишь на секунду она замерла и бросила на Ивана благодарный взгляд, затем помчалась туда, не оборачиваясь, навстречу своей новой жизни.
То, что она смогла выйти из больницы с этим медработником, было прекрасной счастливой случайностью, указавшей ей на то, что Бог благословляет ее на этот новый путь.
Лечебница находилась вдалеке от центра города. Выйдя за территорию и оказавшись на дороге, которая была вдалеке справа и слева заполнена
– Вы-то хоть не из местных? – и он стал смеяться, крутя пальцем у виска.
– А даже если так, вам ли не все равно?
– Мне? – снова засмеялся он. Жанна встретилась с его играющими веселыми глазами в зеркале машины. – Абсолютно все равно. Вы улыбались, садясь в машину, и это главное. Вообще, все в руках человека. А эскулапам этим я не доверяю, – покосился в сторону больницы, оставленной далеко позади, – вы захотели, вы вышли, что это, тюрьма что ли. Вообще, откуда мне знать вашу историю, может быть, вас родственники сюда из-за квартиры запроторили или муженек новую жену нашел. Дело ваше. Я лезть не стану.
– Спасибо вам, – обрадовалась Жанна. – А вы всегда так улыбаетесь?
– Я? – переспросил таксист. – Если не улыбаюсь я, то за меня это делает он, – и он ударил рукой по болтающемуся на зеркале круглому желтому смайлу. –Я ведь не могу всегда улыбаться, не правда ли? – снова посмотрел он на нее в зеркало.
Так, в прекрасной атмосфере, она доехала с ним до своего дома.
Нервно стала она пересчитывать те рубли, которые ей сунул санитар. Испугавшись, что их не хватит, она быстро выпалила:
– Ой, язабыла спросить у вас, сколько вам должна. Если что, я сейчас поднимусь, и вынесу вам, сколько не хватает.
– Не надо ничего, спасибо за компанию. Я все понимаю. Был рад помочь, – обернулся к ней таксист.
Под одним из его карих глаз красовался глубокий шрам, что придавало его виду некой жуткости. Но глаза его были такими теплыми и смеющимися, что она растаяла.
– Огромное вам спасибо. Пусть Бог бережет вас. Удачи вам.
– Вам тоже пригодится, – крикнул ей напоследок таксист и уехал.
Она осталась под подъездом своего дома.
Так простояла она неизвестно сколько времени. Внезапно дверь подъезда открылась: какой-то неизвестный парень вывел на прогулку собаку.
– Подождите, не закрывайте, – пискнула она, подскочила и, чуть не сбив парня вместе с его мопсом, вскочила в подъезд. Проводив ее ошарашенным взглядом, он все же решил не обращать внимания на этот странный инцидент, скосил губы и отправился выгуливать пса.
Жанна же, даже не обратив внимания на лифт, побежала сломя голову к своей двери. Достигнув ее, она стала отчаянно нажимать дверной звонок.
Жанне пришлось очень долго биться в дверь собственного дома в прямом смысле слова. Какие отчаянные попытки дозвониться и даже достучаться
Перед ней стояла ее старая сгорбившаяся восьмидесятилетняя бабушка, желтая кожа которой свисала на ней складками морщин. Она подняла свои глаза на свою внучку и обомлела. Она сразу же узнала ее, в этом не было сомнений.
Уже через некоторое время они сидели на любимом диване ее матери, на котором бабушка неоднократно утешала ее в тяжелые моменты. Кофейный, с золотыми и коричневыми цветами и деревянными резными рукоятками диван, обоим им напомнил о ней. И вот они сидели вдвоем: старая сморщенная бабушка и ее внучка, измученная самой собой и жизнью, в свои тридцать лет превратившаяся в живой труп с кожей воскового цвета, которая едва обтягивала ее тело, держа на виду вены и прочие внутренние особенности человеческого тела.
В квартире было очень прохладно, невзирая на жаркую летнюю погоду. Бабушка сидела в свитере и накинутой кофте. Жанна накинула мамин пиджак и опустилась на пол, к ногам бабушки. Та положила руки на ее плечи, и так и сидели они, молча в покрытой скорбью квартире.
Жанна первой нарушила воцарившееся молчание.
– Сначала со мной все было нормально. Я понимала, что вполне адекватна, – как рекой полился из нее рассказ о последних ее месяцах, которые были периодом ада для девушки, – если бы не походы к врачам в местную поликлинику, которые, начиная от невропатолога, накручивали меня, что со мной что-то не так. Плюс мое извращенное мышление, может быть, все так бы и закончилось.
Но я уже переступила какую-то грань, и вот настал момент, когда я уже не могла избавиться от нарастающего страха смерти, который пожирал меня изнутри. Я не могла остановить поток мыслей в своей голове, которые мешали мне спать. Я не могла спокойно идти по улице, я просто горела изнутри. Мне все время казалось, что что-то со мной происходит: то грязная штанина, то волосы, облитые водой. Ты знаешь, бабуль, может быть, если бы не госпитализация, я бы никогда не смогла вернуться в нормальную реальность. Понять, что я надеваю носок, пью чай сама, что это все делаю я, и все, что есть вокруг меня, реально и происходит именно со мной, а не просто какая-то иллюзия. Транквилизаторы и антидепрессанты, бесспорно, помогли мне.
Да, возможно, если бы я еще дольше принимала эти лекарства, я бы, может быть, действительно стала сумасшедшей или просто неадекватной. Но современная медицина научилась прекрасным образом купировать приступы. Это как оперативное вмешательство: для того, чтобы человек мог выжить, ему необходима первая помощь. И современная медицина, бесспорно, достигла такого уровня, который может помочь пациенту. Лекарства помогли мне остановить поток мыслей, успокоиться и хотя бы поспать. Те, кто выступают против психиатрии, не понимают, что в иные моменты человеку действительно нужна помощь. И именно такая. Иначе он просто не выживет. Знаешь, бабуля, я ведь виновата в смерти одной женщины.