Андрогин
Шрифт:
Послушав спорщиц, Жармин-Арис-Дарья решила пойти против всеобщего мнения. Тем более в памяти Черновой хорошо запечатлелись кадры с атакующими её сольерами. Не будь Зордеван настолько великолепным воином и охотником, эти здоровенные кошки, почти сравнимые по величине с тиграми, сожрали бы его, что уж говорить о слабых самонадеянных женщинах.
– Нет! Ввязываться в схватку со зверем не будем. Лучше обойдём по лесу гораздо правее. Можно так сделать?
– Ну-у… – задумалась прозрачница, стараясь осмотреть и правую сторону леса. – Постараемся.
– А если сольер всё равно пойдёт за нами? –
– Вот тогда дадим ему бой! – завершила пререкания Жармин. – Пошли!
Вначале они стали осторожно пятиться по тропе, ожидая, как хищник на это прореагирует. Тот вроде тоже остался в тревожных раздумьях. А может, и в самом деле его напугала слишком большая численность отряда.
Затем женщины сошли вправо, перпендикулярно прежнему маршруту, и двинулись по ещё больше пересечённой местности. Пройдя десяток метров, плавно, по дуге, начали забирать влево. Дали большой круг, потеряли ещё минут пятнадцать, но зато снова вышли на тропу метров через тридцать от замершего в засаде зверя.
– Я его вижу, – с радостью констатировала присмотревшаяся прозрачница. – Лежит на прежнем месте в прежней позе. Как я понимаю, преследовать нас не собирается.
– Ну и слава… Сияющей! – выдохнула Чернова. Кому молятся или поклоняются местные, землянка так и не поняла, но выражение запомнила и старалась не выделяться своим атеизмом. – Медленно отходим… и топаем дальше…
Но не успела даже развернуться, как условным цоканьем разразилась слуховица, потребовавшая тишины. Все замерли на месте, стараясь даже не дышать, а потом услышали самое страшное:
– Кто-то бежит… – Короткими репликами она стала информировать подруг по несчастью. – Не маскируется… Громко топают… Четверо… или пятеро. Мчатся по нашим следам!.. Это погоня за нами!.. Точно. Они бегут прямо на нас!.. Метров сто пятьдесят осталось…
– Луки к бою! И все становимся по сторонам от тропы! – тут же скомандовала Жармин. – Их немного! Мы справимся!
Ничего другого недавним рабыням и не оставалось. Только дать бой и защитить своё право на свободу!
Разве что отстранённые мысли в сознании пронеслись, вполне возможно, что не только у Жармин:
«Как же они нас выследили? Мы ведь путали, меняли тропы и направления… Неужели среди преследователей есть некто, умеющий «читать запахи»? Тогда нам тем более от них не уйти! Будем сражаться до последней капли крови!»
Прямо на тропе осталась лишь Жармин и прозрачница, перехватившая нить консультации о происходящем:
– Вижу!.. Их пятна мелькают вдали, между деревьями!.. Это – аскуархи! Они в шлемах!.. Четверо… Впереди бежит один… без шлема… Пятьдесят метров… Сорок!.. Первый начал останавливаться… Крутит головой… Неужели заметил сольера?..
Про хищника в такой момент все и забыли!
Но бегущий в голове погони, на свою беду, не зверя заметил, а понял, что след утерян. Сбежавшие рабыни вдруг резко сошли с тропы. Путают след? Или вообще поменяли направление движения? Вот «чтец» и попытался это понять. Увы, это и стало его последней ошибкой в жизни.
Сольер в прыжке преодолел три метра, отделяющие его от человека, и подмял жертву под себя. Только вот по тропе бежало ещё три аскуарха, сумевшие в такой
Как чуть позже рассказала прозрачница, видевшая всю сцену лучше своих подруг:
«Мечники они непревзойдённые! Двумя мечами рубят – круги сплошные получаются от поблескивающих клинков!»
Иначе говоря, сразись преследователи с женским отрядом, скорей всего, уничтожили бы недавних рабынь, как слепых котят. Или опять пленили бы без особого труда. А так на уходящих от погони свалилась счастливая случайность в виде того самого бесстрашного сольера. Атаковав первого из четвёрки аскуархов, он своим весом сразу свернул тому шею. Отряд врагов потерял «чтеца».
Даже разожжённые три факела, видимо для осмотра павшего, ничем не могли помочь в оказании помощи. Труп – он и есть труп. Зато преследователей и часть окровавленной тропы стало видно из леса как на ладони.
В ночной тишине было четко слышно, как ругался и сквернословил после безутешного консилиума командир аскуархов! И при этом, подсвечивая себе факелом, в порыве злобы кромсал и кромсал мечом останки бедного зверя. Потом встал над трупом «чтеца» и с минуту долго, по-волчьи выл. Только после этого вроде как немного успокоился и начал соображать адекватно. Потому что к нему довольно смело обратился один из соплеменников:
– Может, бросимся дальше по тропе?
– Зачем? – Всё-таки злость в нём ещё кипела.
– Догоним беглянок! – требовал его подельник. – Они не могли далеко уйти.
– Куда уйти?.. Ты что, дурак, не заметил, что Крех стал останавливаться? Скорей всего эти сучки свернули с тропы, путая след.
– А если нет? Давай хоть я пробегу пару километров, проверю! Наше средство ночного зрения ещё час будет действовать, я их даже затаившихся на обочине замечу.
Все трое врагов, оставшиеся на тропе, с разной степенью сомнения приподняли факелы и посмотрели дальше, по ходу своего предстоящего движения. И все девять беглянок заледенели сердцем, попутно зарабатывая седые волосы. Всем без исключения в тот момент показалось, что враги их увидели. Поверилось, сейчас прозвучит команда, и все трое аскуархов, отбросив мешающие факелы, бросятся на женщин.
И будь командир поумнее, он бы отдал короткую команду «вперёд!». Но его первый порыв злобы истаял, и он проявил незаурядную осторожность и рассудительность:
– Зря ты их недооцениваешь. Троих из нас уже нет в живых. И ладно бы те два молодых придурка, не сумевшие выкрасть одну бабу. Так ещё и Крех так глупо кончил. А ведь он опытнее всех нас…
– Ну и что?
– Думайте, почему так случилось?.. А всё очень просто: среди этих сучек может и прозрачница оказаться, и слуховица, и чтица, и зверогон… и ещё невесть кто. Потому что они заранее увидели сольера на тропе и попросту его обошли. Если вообще не призвали его, заставив убивать всех, кто идёт следом. А если услышали шум нашей схватки и мою несдержанную ругань, давно уже организовали засаду…