Андроник Комнен
Шрифт:
— Назови его нам, — сказал Трипсих.
— Да, я назову его, но предупреждаю вас, — сказал Андроник, подмяв руку и бросив мимолетный взгляд на Торникия, — что вы не должны обращать ни малейшего внимания на имя и общественное положение преступника. Закон неумолим и должен с одинаковой строгостью применяться к каждому, кто бы он ни был. Изменник, которого мы должны судить сегодня, Мария Комнен, императрица, которая в ожидании заслуженной кары заключена в подземную темницу…
— Закон, — прервал его старый Торникий, поднимаясь с места, — требует, чтобы подсудимый присутствовал на суде и мог
— Давно ли, Торникий, научился ты противиться моим решениям! — воскликнул Андроник, побагровев от гнева.
— Закон достаточно ясен, князь, — возразил старик спокойным, серьезным топом. — Разве ты хочешь поставить себя выше закона?
— Да будет тебе известно, Торникий, — крикнул Андроник, — что моей воле должен подчиниться всякий закон. Я решил это, я так хочу, и так должно быть. Мы можем сегодня обойтись без твоего совета.
Старик глубоко вздохнул и молча вышел из комнаты.
— Безумец! Ты раскаешься в своих словах! — сказал Андроник, устремив пристальный взор на дверь, за которой исчез Торникий.
Затем, обращаясь к своим трем приверженцам, он добавил:
— Изменника ожидает смертная казнь; я назвал его. Теперь сообщу вам, в чем заключается измена. Вам известно, что непобедимый венгерский король Бела, зять Марии, давний враг нашей родины, в последнее время позволил присвоить себе два богатейших города, которые до сих пор оставались верны нашему императорскому дому. Венгерский король никогда не решился бы на такое наглое посягательство, если бы императрица не подговорила его к этому. В моих руках письма, подтверждающие вину этой женщины, которая заключила союз с нашим злейшим врагом… Теперь вам известен изменник, и вы знаете, в чем заключается измена. Судите по закону; помните, что я требую от вас немедленного решения.
— Князь, мы решим это дело с быстротою молнии! — сказал Птеригионит. — Изменник должен умереть.
— Смерть изменнику! — воскликнули в один голос Агиохристофорит и Трипсих.
— Составьте приговор, — сказал Андроник, — его нужно будет скрепить подписью императора.
Трипсих достал из широких складок своей верхней одежды кусок пергамента и принялся писать приговор, по которому императрица Мария, уличенная в государственной измене, приговаривались к смертной казни.
Пока составлялся приговор, Андроник стоял у окна и смотрел на голубую поверхность Босфора, который расстилался перед его глазами. Он молчал, и только легкое дрожание рук свидетельствовало о том лихорадочном нетерпении, которое он испытывал в эту минуту.
Он предоставил, составление акта трем судьям, действовавшим по его повелению, и ждал, когда они закончат свое дело, так как хотёл сам отнести на утверждение императора роковой приговор, который не мог быть приведен в исполнение без его подписи. Он твердо решил, что высокомерная женщина, которая осмелилась противиться ему, будет вычеркнута из списка живых.
Приговор был дописан, Андроник с судорожной поспешностью выхватил пергамент из рук Трипсиха и удалился из залы.
Он направился быстрыми шагами в правую половину дворца, где находились покои императора.
Андроник застал императора Алексея в большой тронной зале.
— В
С этими словами он подал пергамент Алексею.
Едва молодой император прочел несколько строк, как смертельная бледность покрыла лицо его.
— Закон строг к изменникам, — добавил Андроник, поднимаясь на ноги.
— Смертный приговор императрице! — пробормотал Алексей. — От меня требуют смерти моей матери!
— Женщина, которая осмелилась предать страну нашему злейшему врагу, не может быть императрицей, — сказал Андроник холодно, — женщина, посягнувшая на престол и жизнь своего властелина и императора не достойна называться твоей матерью!
— Возможно ли?.. — проговорил с усилием Алексей, и пергамент задрожал в его руке. — Ты хочешь, чтобы я подписал ей смертный приговор?.. Предал мою мать в руки палачей?.. О Боже!
— Государь, — сказал Андроник угрожающим голосом, — дело идет о спасении престола! Этот приговор должен быть подписан!
— Не требуй этого от меня, Андроник! — возразил несчастный отрок. — Она моя мать… Умоляю тебя; не требуй от сына, чтобы он обагрил руки кровью своей матери…
— Не забудь, — сказал Андроник, подходя к императору и устремив на него пристальный взгляд, — что этого требует благосостояние государства и тебе предписывает это закон, которого ты высший блюститель!
— Оставь меня! Я не могу исполнить этого! Андроник, я никогда не решусь на подобную жестокость!.. — Слезы показались на глазах императора.
— Ты обязан подписать приговор! — воскликнул Андроник. — Закон должен быть удовлетворен; другого выхода нет!
— Андроник, пощади меня! Позволь мне отказаться от престола. Я готов уехать из Константинополя.
— Это невозможно! — сказал холодно Андроник.
— О Господи! — произнес со стоном Алексей, заливаясь слезами.
— Теперь не время для слез. Смертный приговор должен быть подписан, и немедленно.
— Позволь мне, по крайней мере, хотя один, последний раз взглянуть на мою бедную мать. Позволь проститься с нею. Дай мне умереть вместе с нею. Смерть была бы для меня спасением Андроник, сжалься надо мной! Пощади меня.
— И это говорит сын увенчанного славой Мануила! Что сказал бы твой великий отец, если бы видел тебя в эту минуту!
— Ты требуешь от меня невозможного!.. Нет! нет!.. я не могу решиться на это! — воскликнул Алексей, бросив пергамент к ногам своего мучителя.
— Пусть будет по-твоему! — сказал Андроник, — с этой минуты я удаляюсь отсюда и оставляю тебя одного во власти твоих врагов!.. Разве для этого, в моем преклонном возрасте, прибыл я сюда из отдаленной Азии и перенес столько трудов и лишений? Для этого ли принял я на себя тяжелую обязанность императорского опекуна? Мог ли я ожидать подобного отношения к себе? Государь, я удаляюсь и завтра же оставлю город, в котором господствует измена и где только льстецы и лицемеры пользуются доверием. Великие опасности окружают тебя! Ты сам тому виною, если гроза, которая собирается над твоей головой, унесет с собою в пропасть тебя и твой престол. Я умываю руки.