Анечка из первого «А» и другие
Шрифт:
На этом собрание закончилось.
– Мне хотелось бы поговорить еще с пани Шлехтовой и паном Чейкой, - сказала учительница и попросила их на минутку задержаться.
Когда все родители покинули класс, она обратилась к ним спокойным голосом:
– Не беспокойтесь, ничего особенного... Мне просто хотелось бы, чтобы ваши дети подружились. Это помогло бы обоим, особенно Павлу.
Она рассказала им все, начиная с первого дня: о том, как Павел столкнул с парты Анечку, как он не получил корзиночку с фруктами, как он пожаловался на Анечку, что
– Пани Шлехтова, относитесь, пожалуйста, немного строже к Павлу. А вы, пан Чейка, не ругайте Анечку. При случае поддержите ее и похвалите.
Потом она подала обоим руку, сказала, что была рада с ними познакомиться, и осталась в классе одна.
От двери она подошла к столу и опустилась на стул. Чувствовала, что устала. Ведь сколько ей пришлось говорить сегодня!
И все должны были ее понимать: и папы и мамы, и мальчики и девочки.
– Товарищ Новакова, вы остались последние, - раздался голос в коридоре.
– Пора гасить свет!
Это был школьный сторож.
Он тоже ждал, когда закончится работа, чтобы можно было спокойно направиться домой, отдохнуть и лечь спать.
О том, как папа смотрел в темноту, как потом папа и мама о чем-то договорились и как у Анечки сгорела свечка
Чейка вернулся домой молчаливым. Он сел на кухне к окну и уставился в темноту. Над гаражами слабо светила лампочка, двор был пуст.
«Что-то плохое сказали ему про Анечку», - промелькнуло в голове мамы. Она отложила шитье и с беспокойством стала ждать, что скажет папа.
Но папа молчал. Сидел молчал, смотрел в темноту, словно именно теперь, поздним вечером, он мог увидеть там что-то интересное.
– Что ты уставился в закрытое окно?
– не вытерпела мама папиного молчания.
– А почему мне не сидеть и не смотреть?
– вопросом на вопрос ответил папа.
– Лучше расскажи, что было на собрании, - настаивала мама.
– Когда Анечка пошла спать, она была похожа на испуганного зайчонка. А когда заснула, то даже вскрикивала во сне. Наверное, боялась, что скажут в школе.
Это отца смягчило.
– Ничего плохого не говорили, - покачал он головой. И голос у него вдруг сорвался.
– А вот мне досталось. Конечно, мне. Учительница сказала, что Анечка выглядит в школе запуганной, робкой; чуть что - плачет. Не иначе как мы относимся к ней слишком строго...
И он снова уставился в окно. Теперь перед ним была уже кромешная тьма, потому что во дворе погасили свет.
Мама снова взялась за шитье. Только теперь она каждую минуту поднимала голову и наблюдала, как ведет себя папа.
«Он спокойно сидит и смотрит в окно. Очень мило! А надо что-то делать. Надо подумать, действительно ли строги мы с Анечкой или нет?» - размышляла она.
Папа смотрел в окно. Но довольно часто он поворачивался, бросал взгляд на маму и думал:
«Она сидит и спокойно шьет. Как это мило! Нам
Когда мама подняла голову от шитья и в это же время отец оглянулся, их взгляды встретились, и мама с упреком сказала:
– Ты... ты очень строг с Анечкой. И ты должен это понимать! И я сейчас не могу не сказать тебе об этом. Ты кричишь, сердишься на нее из-за всякого пустяка или уходишь в другую комнату и упорно молчишь. Подумай об этом! Теперь вы останетесь вдвоем, так что вам придется найти общий язык.
Отец встал, прошел от окна до двери, но в комнату дверь не открыл. Там спит Анечка. Сегодня, когда она пошла спать, она походила на испуганного зайчонка и во сне даже вскрикивала.
– Конечно, найдем, - ответил отец и сел за стол рядом с мамой.
– Мы будем вместе хозяйничать... Ты сказала Анечке, что поедешь в родильный дом, чтобы привезти ей братика?
– Сказала. Если бы ты видел, как она ликовала! Только братика я ей не обещала. Пока неизвестно, кто у нас родится.
Отец молчал и был счастлив, что Анечка обрадовалась тому известию, о котором сообщила ей мама.
Только теперь ему захотелось все рассказать ей о собрании: как родители сидели за партами, какие у Анечки хорошие тетради по чистописанию и по математике, какие занимательные рисунки она делает, как красиво их раскрашивает. Особенно запомнился папе один рисунок: двор, домик, перед ним сидит дедушка, на коленях у него девочка, рядом на стульчике сидит бабушка, у ее ног кошка и собака... и все это в голубых тонах... Наверное, это вечер в Цитове... Учительница похвалила Анечку, сказала, что она прилежная девочка и хорошо учится. Потом папа упомянул, как учительница беседовала с ним и с пани Шлехтовой, когда все ушли.
– Мы неправильно поступали. Мы не воспитывали в Анечке сердечность к людям. И это будет ей в жизни мешать. Нельзя, чтобы она дралась с соседским мальчиком. Да и пани Шлехтова должна сделать внушение сыну.
Утром Анечка проснулась радостная, словно ей снились прекрасные сны. Возможно, она во сне слышала, как проходило школьное собрание.
Она прибежала на кухню босая, щечки розовые, в глазах искрилась радость.
– Наверное, ты хорошо выспалась, - сказала мама.
– Хорошо. И проснулась уже давно. Слышала, как папа пошел на работу, как он говорил, что ты - хорошая мама, и что я хорошая, и он тоже хороший.
Анечка весело засмеялась.
– Папа у нас хороший?
– испытующе спросила мама.
– Конечно!
– ответила Анечка без раздумья. И потом продолжала: - Папа ушел, и я снова уснула. Тогда приснилось мне, что у меня уже есть братик. Будто сидим все мы на кухне и пьем чай.
Анечка говорила о братишке с такой уверенностью, что мама не стала ее разуверять, а про себя подумала:
«Пусть мечтают о мальчике, а мне - все равно».
– Мы назовем его Ондржеем, ладно, мамочка?
– не умолкала Анечка, собираясь тем временем в школу.