Анечка-Невеличка и Соломенный Губерт
Шрифт:
Между тем появился и сам господин Антонио.
Он пришёл и хлопнул бичом. Хлопнув бичом, он пристально поглядел на Анечку-Невеличку и сказал:
— Барышня Анна, вы забыли надеть шапочку!
— Какую шапочку?
— Шапочку цирковой наездницы.
— Но я ведь не цирковая наездница, господин Антонио. Я вообще не наездница. Я даже вовсе не умею ездить на лошади!
— Странно, барышня Анна, что я слышу об этом сейчас, во время представления! Разве не сказали вы у ворот, что вы наездница?
— Там я была вынуждена на
— Жаль, что вы так переменились, — сказал господин Антонио и добавил: — Если бы и сейчас вы на всё отвечали «да», то всё бы сумели.
— Я уже не могу на всё отвечать «да», господин Антонио!
— Отчего же?
— Оттого, что я дотронулась до руки Соломенного Губерта.
— Уж я сделаю его в наказание клоуном! — воскликнул господин Антонио и грозно подкрутил ус.
— Мне было бы неприятно видеть его клоуном! — сказала Анечка.
— Отчего же? Увидите, какой смешной клоун из него получится! Будете над ним смеяться, и всё!
— Нет, не буду над ним смеяться, и всё!
Господин Антонио снова так пристально стал глядеть, что Анечке пришлось даже опустить глаза, а он сказал тихо и не так резко, как до сих пор:
— Барышня Анна, вот-вот начнётся представление, и вы согласитесь ездить на лошади, и будете ездить!
— Я не сумею, — сказала Анечка-Невеличка, но уже не так твёрдо, а тихо и печально.
— Я буду на вас пристально глядеть, барышня Анна, и вы сами убедитесь, что сумеете. Вы сумеете делать всё, чего я ни пожелаю, и получится из вас отменная цирковая наездница! Вы мне верите, барышня Анна?
— Верю, — сказала Анечка тихо и печально.
— Тогда наденьте шапочку, барышня Анна! — сказал господин Антонио и добавил, когда Анечка-Невеличка надела шапочку: — Как вам идёт! Вы очаровательны, барышня Анна!
— Очень приятно! — сказала Анечка-Невеличка и поклонилась, но только чуточку, совсем чуточку.
— Ну же, барышня Анна, спрыгните легко со ступеньки фургона, представление начинается! Думаете, не сумеете? А вы попробуйте! Вот и получилось! — сказал господин Антонио, когда Анечка-Невеличка легко спрыгнула со ступеньки.
Возле балагана бегал красивый конь.
Поскольку господин Антонио не переставая глядел на Анечку-Невеличку, она вспрыгнула на коня, словно это не составляло никакого труда, и въехала прямо на большой круг в островерхий балаган, где находились все Маленькие Негритята и Соломенный Губерт.
Глава тридцать шестая, в которой Соломенный Губерт станет клоуном
КОГДА АНЕЧКА-НЕВЕЛИЧКА неожиданно для всех въехала на большой круг, Соломенный Губерт ахнул, и все Маленькие Негритята тоже ахнули — так это было неожиданно.
— Вы ожидали увидеть что-нибудь подобное? — спросил Самый Младший Брат Соломенного Губерта.
— Никак не ожидал! — ответил Соломенный Губерт, поражённый тем, что Анечка-
Сперва Анечка ездила сидя, причём сидела она преспокойно, словно бы на столе, хотя конь и скакал галопом. Анечка подскакивала на его спине, точно на пружинах, а все ужасно за неё волновались. Хоть бы уж не подскакивала, точно на пружинах!
В этот момент посреди большого круга, ВОКРУГ ДА ОКОЛО которого она скакала, появился господин Антонио с огромным бичом в руке. Он пристально глядел на Анечку, словно собираясь этим бичом отстегать её.
— Не кажется ли вам, что он собирается отстегать её? — спросил Соломенный Губерт Самого Младшего Брата.
— Кажется! — ответил Самый Младший Брат.
— Я бы ему не советовал! — сказал Соломенный Губерт и добавил: — Немедленно вызову его на единоборство!
— Почему немедленно? Ведь он пока не стегнул? — сказал Самый Младший Брат. — Немедленно, как только стегнёт! — ответил Соломенный Губерт.
И господин Антонио стегнул! Но не Анечку и не коня. Стегнул он просто по воздуху. При этом оглушительно хлопнуло, и все очень удивились. Да и как было не удивиться!
Все удивились потому, что Анечка-Невеличка, подпрыгнув на спине коня, встала во весь рост, хотя конь продолжал скакать галопом, словно бы она на нём не стояла, а сидела, как на столе.
Это так понравилось Младшим Братьям, что они захлопали в ладоши. Когда захлопали в ладоши Младшие Братья, захлопал в ладоши и Самый Старший Брат, и Самый Младший Брат, только Соломенный Губерт не захлопал, потому что ужасно беспокоился за Анечку.
Но когда Анечка, отвечая на хлопки, стала кланяться, да ещё при этом делать обеими руками дугу, словно у неё были усы и она их растягивала, захлопал в ладоши и Соломенный Губерт.
— Я ведь знал, что она не на своём месте! — сказал Соломенный Губерт Самому Старшему Брату.
— На чьём же она месте? — спросил Самый Старший Брат.
— На месте чёрного Кролика! Всегда, когда не послюнишь палец, перепутываешь место! Коню больше подошёл бы Кролик!
— Будь она на его месте, её бы превратили в носовой платок.
— Этого я бы никому не советовал! Анечка-Невеличка ни во что превращаться не будет! — сказал Соломенный Губерт сердито.
— Откуда вы знаете?
— Я не допущу!
— Каким образом?
— Таким! — сказал Соломенный Губерт и крикнул: — Послюните палец!
Когда Соломенный Губерт крикнул, Анечка-Невеличка кланялась. Тем не менее она послюнила палец, однако при этом покачнулась и потеряла равновесие.
Стоило ей покачнуться и потерять равновесие, как Соломенный Губерт соскочил со скамьи, сделал кувырок и с размаху уселся на кругу, в котором Анечка-Невеличка скакала, стоя на коне, но потеряла равновесие. А потеряв равновесие, она упала во весь рост на руки Соломенного Губерта, сидевшего на утоптанном кругу, где продолжал бегать конь, но теперь уже без Анечки.