Анечка-Невеличка и Соломенный Губерт
Шрифт:
— Ещё нет, — скажет пастух.
— А когда выйдет? — спросят мальчишки.
— Когда дождь пойдёт и высохнет, — скажет пастух и засмеётся.
Потом сыграет и споёт вот какую песенку:
Выиграли в рулетку
Старую жилетку!
Кто её желает,
Пусть и надевает!
«Отдадим дедуле?» —
«Он вздремнул на стуле!»
«Может, бабке впору?» —
«Не болтайте вздору!»
«Может, впору Смерти?
Просим вас, примерьте!
Если узковата,
Сам сношу, ребята!»
Ещё пастух играет и поёт вот
Стрекоза в тепле жила,
Под периною спала.
Но взяла ушла из дому
И в окно стучит к портному.
А портной не отвечает,
Стрекозу не привечает.
Та стучится к гончару,
А гончар: «Не отопру!»
И пошла она в своё
Стрекозиное жильё.
Потом пастух скажет мальчишкам, чтоб они оставили его в покое, и мальчишки один за другим убегают. Убегают они на дорогу ждать почтальона.
У почтальона красивая шляпа, и он ездит на велосипеде. За спиной у почтальона большая чёрная сумка, а в ней всё-всё есть. Есть там открытки с сердечным приветом и поцелуями. Ещё есть письмо, где написано, что бабушка расхворалась и не приедет. Пастуху ни письма, ни открытки никогда ни от кого не придёт. Зато он спросит почтальона, что новенького. Почтальон спрыгнет с велосипеда, чтобы педали в гору не крутить, и скажет, что с него просто течёт — такая жарища! Потом расскажет, что где новенького.
Почтальон знает всё. Он ездит от деревни к деревне и повсюду всё узнает. Все ему рады и все его ждут.
Потом почтальон уедет, и в деревне прозвонят полдень. Пастух опять хлопает кнутом, а подпаски разбегаются, чтобы согнать скотину с выгона. Они гонят её по домам. На дороге опять поднимается пыль, а в деревне отворяются все ворота. Коровы спешат домой, чтобы хозяйки их подоили. Молоко струйками течёт в подойник, пенится и хорошо-хорошо пахнет.
Иногда случается большое несчастье. Корова раздуется, и ей очень больно. Она лежит и стонет, а у всех в глазах слёзы. Хозяин печалится, что корова пропала, и всё время в хлев заглядывает — вдруг да коровке полегчало. Другие коровы грустные и очень испуганные. Они не мычат, а только мотают головами, чтобы отогнать мух. Потом коровке полегчает, и она спит. Когда после полудня на деревенской площади пастух снова хлопает кнутом, коровушка остаётся дома. Она одна во всём хлеву, и вся семья ходит на неё глядеть. Все рады, что ей полегчало. Потом люди опять идут работать, и всё хорошо.
Вдруг ударяют холода. За пастбищем большая каменоломня, но из неё ветер не дует. Дует он теперь со всех жнивъёв. После обеда по небу несутся тучи, но ни дождинки из них не падает. Везде грустно. Мальчишки, потому что грустно, собирают ботву и зажигают костёр.
Когда мальчишки зажигают костёр, сразу же наступает осень. Ласточки собираются в стаи и улетают в чужие земли. Гнёзда остаются пустыми, а мальчишки прыгают через костры. Они пекут картошку, и руки у них красные и закоченевшие.
Пастух поёт вот какую песню:
Уж ты, осень, осень,
Дождики с утра!
Не спеши к нам очень,
Не пришла пора!
Грустные дожди,
Просим тебя очень:
Малость подожди!
Воротися, лето,
Веселей нам будет.
Если не вернёшься,
Наших дней убудет.
Если не убудет —
Унесёт их дождик,
Так судьбина судит,
Так гудит гудошник.
Грустно отгудел он
В лад дуде бузинной,
Был гудошник этот
Нашею судьбиной.
Уж ты, осень, осень,
Дождики с утра,
Не спеши к нам очень,
Не пришла пора!
Но осень не ждёт. Она приходит и везде остаётся. Деревья трясут верхушками и сбрасывают листья. Утро наступает поздно, а проходит быстро. Моросит дождь. Осень.
И пастбища уже не будет.
Глава сороковая, в которой Анечка-Невеличка, Соломенный Губерт и чёрный Козёл пускаются в путь
КОГДА АНЕЧКА-НЕВЕЛИЧКА закончила свой рассказ, чёрный Козёл заблеял и свесил голову.
— Ишь загрустил, знает, что придёт осень и он уже не сможет проказничать, как проказничал всё лето.
— Разве он проказничал всё лето? — спросил Соломенный Губерт.
— Ой проказничал! — ответила Анечка-Невеличка.
— Я и не знал, что при этом бьют зеркала, рвут картинки и всё вокруг! Анечка засмеялась, протёрла глаза и сказала:
— Я просто перепутала…
— Что?
— …нахожусь ли я в Гдетотам или на выгоне! Я так ясно слышала, как поёт наш пастух, что чуть не перестала быть в Гдетотам.
— Зато я не перестал! И поэтому перейдём к делу!
— К какому?
— К путешествию по следам нашего Большого Друга.
И Соломенный Губерт спрыгнул с подножки циркового фургона. За ним спрыгнула Анечка. В руках она держала чёрный платок, не перестававший шевелить уголками, и спрыгнула осторожно, чтобы не повредить ни чёрному платку, ни маленьким Муравьям, чинно в нём сидевшим. Последним спрыгнул чёрный Козёл и, оттого что его не бросили, радостно заблеял.
Но тут случилось непредвиденное событие — они ведь забыли завязать глаза! Поэтому Дракон сразу проснулся, забеспокоился и, увидев столько глаз — Анечкины, Губерта и Козла, — встал на дыбы, с шипением выпустил из ноздрей искры, несколько раз подпрыгнул и помчался во весь опор, покатив за собой фургон.