Анекдоты Омирбека
Шрифт:
А когда вернулся, то решил, прежде чем созвать супы, проведать их.
«Почему не пожить денек-другой у своих верных супы? – думал ишан. – Заодно посмотрим, как они любят своего пира!».
Он сел па коня и в сопровождении племянника и нескольких его друзей поехал сначала к тому супы, который жил ближе остальных.
Племянника он послал вперед – предупредить о почетных гостях.
Бедняк супы забеспокоился, засуетился, вся семья всполошилась.
Когда ишан подъехал к его юрте, то увидел, что супы гоняется за
Курица почему-то не хотела расставаться с жизнью и весьма резво бегала вокруг юрты.
– Стой! Стой, все равно шею сверну! – кричал супы.
Но она отвечала ему лишь насмешливым кудахтаньем.
– А-а, будь он трижды проклят, этот пир! – выбиваясь из сил, закричал супы. – Нашел себе дело – ездить по гостям!
Племянник ишана захохотал еще пуще.
И тут супы увидел остановившихся в некотором отдалении от юрты всадников и среди них – ишана, своего пира!
– О таксыр… – начал было супы, бухаясь на колени в пыль.
Но ишан повернул коня и поскакал прочь.
…Второй супы принял своего пира и его друзей с. должной почтительностью.
Когда гости расселись в юрте, все еще кипящий от возмущения ишан рассказал, как его обидели.
– Смотри, мой верный супы, – обратился ишан к хозяину юрты, – как я похудел во время своего путешествия, а этот неблагодарный для меня курицу пожалел… Обругал…
– Вы похудели, стали тощий, как борзая, мой пир, – сказал супы, – но это не беда. Главное – здоровье, мой господин. Будете здоровым – снова растолстеете, будете жирным, как кабан.
При слове «кабан» все замерли.
Супы готов был проглотить свой язык! Что поделаешь – привычка, ведь за глаза все называли ишана не иначе, как жирным кабаном!
– Мой дядя – кабан? Твой пир, твой господин – свинья? – закричал племянник ишана. – Я тебе язык отрежу!
– Не трогай его, – устало молвил ишан. – Мы ни мгновения больше не останемся здесь!
…Третьим супы, к которому в этот злополучный день попал ишан, был Омирбек.
Усталый пир, его племянник и друзья слезли о коней и едва вошли в юрту, как, словно мешки, попадали на пол.
Немного придя в себя, ишан начал рассказывать Омирбеку о происшествиях. Но так как ишану было стыдно сознаться, что все это произошло с ним самим, он пытался убедить Омирбека, будто это истории одного пира, с которым ишан давно был знаком.
…И от второго своего супы пир тоже уехал, не вынеся оскорблений, – закончил ишан. – Что ты скажешь, Омирбек, обо всем этом? Как бы ты поступил на месте пира? Как наказал бы этих супы?
Омирбек сразу же смекнул, кто является настоящим героем рассказов, и сказал так:
– Мой пир! У этих супы, про которых вы говорили, только обличье человечье, на самом же деле они настоящие свиньи! Но их наказывать не нужно…
– Почему? –
– Лучше плеткой выпороть того пира, что он держит у себя таких супы! Да сбрить пиру бороду за то, что он своих супы не научил даже почитать самого себя! Не достоин уважения тот глупый пир, про которого вы рассказывали, мой господин. И потому не будем о нем говорить!
Кто-то из друзей племянника засмеялся, но тотчас осекся.
– Я себя плохо чувствую, даже аппетит пропал, – вскоре сказал ишан и встал. – Поеду к себе а юрту, позову лекаря…
Гости, хотя и недовольные тем, что им приходится снова отправляться в путь, вынуждены были тоже встать и уехать вместе с ишаном.
– Ты еще поплатишься за эти оскорбления, – садясь на коня, сказал Омирбеку племянник ишана.
– Э-э, зачем так говорить? Что я сделал? – Омирбек настолько искренне разыграл удивление, что племянник даже засомневался: а вдруг Омирбек действительно не хотел оскорбить ишана и весь его рассказ принял за чистую монету?
Когда у Омирбека умер его горячо любимый единственный ишак, то горю его не было конца. Ишан сказал:
– Мой супы, ты горюешь так, словно умер я, твой пир, а не какой-то там ишак!
– Э-э, мой пир, – ответил Омирбек, – этот ишан любил вас не меньше меня. Как он на вас смотрел, хотя вы никогда не дали ему ни крошки, ни травинки… Его любовь к вам была бескорыстна.
Ишан нахмурился и сказал:
– Если аллах забрал сегодня к себе твоего ишака, то завтра он, может быть, даст тебе вместо него другого ишака или даже двух. Или верблюда – аллах всесилен!
– Как? – удивился Омирбек. – Разве на свете два аллаха?
– Тьфу, что ты говоришь? – ужаснулся ишан. – Откуда у тебя эти глупые мысли?
– Простите, мой пир! – поклонился Омирбек. – Но если это все тот же аллах, которого я уже давно знаю, то от него без денег ничего не добьешься. Он даром не только ишака, грязной песчинки не даст! Вот я и решил, что вы говорили о каком-то другом аллахе!
Ишан кормил своих супы впроголодь и приговаривал:
– Чем больше испытаете на этом свете мук голода, тем сытнее вас будут кормить в раю… Зачем здесь есть сухие крошки, когда в раю вместо них будет перед вами стоять блюдо с пловом?
Супы превозносили мудрость пира и давились сухими лепешками. Сам же ишан любил напрашиваться на приглашение в гости – каждый из супы уже несколько раз принимал у себя своего пира. Все, кроме Омирбека. Но наконец и Омирбеку ишан надоел своим напрашиванием.
– Мой пир, приезжайте завтра ко мне в юрту, – сказал Омирбек, – не пожалеете об этом.
…На следующий день ишан с племянником и его друзьями приехали к Омирбеку.
Возле юрты и в самой юрте гости не заметили никаких приготовлений к пиршеству.