Анестезия сердца
Шрифт:
Рику она еще накануне сказала, чтобы он забрал ее из больницы в полдень. Но в одиннадцать в палату, где кроме Дины еще скучали двое женщин, вошел Мирон. Прежде Дина видела его только в маске. Теперь же сумела оценить и волевой подбородок, и прямой нос, и даже светлый крохотный шрам на правой скуле. Явно в детстве где-то распорол. И осталось такое вот напоминание.
— Добрый всем день, — поздоровался он, — Дина, вы готовы?
— Выпиской занимается медсестра, — напомнила она, особенно остро ощущая сейчас насколько отвратительно выглядит. Похудевшая, со стянутыми в пучок волосами, бледная.
Что ему понадобилось?
— Ваша выписка у меня, а я собираюсь домой. Давайте подвезу.
— Меня заберет мой друг.
Выражение лица Мирона не изменилось. Словно не ему только что сделали от ворот поворот.
— Хорошо, тогда вот, заберите выписку. Пусть друг поднимется и поможет вам нести вещи. Не болейте.
И вышел.
А ведь можно приказать Рику не забирать ее. Дина достала телефон, пару секунд посмотрела на него и спрятала обратно в сумку. Обижать его не хотелось. Рик постоянно посещал ее в больнице, чаще остальных. Родители же, проживающие в другой стране, могли разве что звонить и требовать отчета о здоровье. А еще попутно ругать Дину и говорить, что все это от отсутствия детей. Не о ком заботится, вот болячки и липнут.
Как она мечтала оказаться дома, опуститься в родную ванну.
Сделать это удалось лишь через полтора часа. Квартира встретила Дину чистотой и свежестью. Две комнаты буквально вылизаны до блеска, паркет сияет, лампы тоже. В большой прозрачной вазе яркий букет из мелких розочек. Из кухни ошеломительные запахи.
— Все с учетом твоей временной диеты, — сообщил Рик весело, снимая с нее пальто. — Тебе ванну?
— Милый, ты у меня чудо, — пробормотала Дина, справляясь с ощущением нахлынувшей эйфории. Как хорошо, что она оставила ему ключи.
— Когда ты успел? — поинтересовалась, наблюдая, как мужчина вешает свою дубленку рядом с ее пальто. Высокий, со светлыми волосами длиной почти до плеч, симпатичный и очень сдержанный. Плюс заместитель директора в их фирме.
— Долго ли умеючи. Так ванну?
— Нет, только душ, причем нельзя мочить шов. Боже, как только станет возможным, приму горячую ванну с пеной. Как можно больше пены.
Принимать душой было бы тем еще мучением, если бы не Рик. Потом он даже на руках отнес разомлевшую Дину в постель, принес легкий ужин и проследил, чтобы она все съела. После чего разделся и молча принялся массировать ее плечи.
Дина блаженствовала, постепенно погружаясь в приятную дремоту. Не зная, что совсем скоро жизнь подкинет ей веселенькие деньки.
Спустя десять дней после выписки Дина чувствовала себя просто другим человеком. Если шрам порой и побаливал, то нехотя и недолго. Силы возвращались гигантскими скачками, аппетит тоже вернулся. И привел с собой хорошее настроение.
Но на работу пока ее не выпускали. Оставалось еще четыре дня больничного. Рик присылал ей фото с работы с забавными подписями. Дина сидела дома, изредка выбираясь на прогулки и думала, что надо бы предложить мужчине переехать к ней. Обговорить условия, конечно. Лайфстайл «двадцать четыре на семь» им
Сегодня настроение было паршивое. То ли из-за погоды: серой и слякотной, когда снег превращался под ногами в кашу, то ли из-за того, что ночью приснился Мирон. Наклонился над ней, лежавшей без движения и воткнул в сердце длинную иглу. Дина проснулась и долго в темноте трогала грудь. Конечно, ничего не было.
Но настроение почему-то испортилось. Может, не стоило тогда так откровенно его отталкивать. Дина часто вспоминала обладателя красивых голубых глаз. Вспоминала как нечто несбыточное. Он явно не из ее среды. Она себе подобных сразу чувствовала.
Один раз Мирон ей приснился. Таким, что, проснувшись посреди ночи, Дина поняла, что внизу вся влажная от накатившего возбуждения. Рика не было, пришлось ласкать себя самой до вспышки удовольствия.
Наваждение какое-то…
Дина посмотрела на себя в зеркало. Хорошо болезненная худоба почти пропала, возвращались прежние аппетитные формы, синяки под глазами сошли на нет, волосы опять заблестели, начали завиваться красивыми черными кудрями.
Пора было идти в магазин. Кончился любимый йогурт с манго, который Дина готова была есть хоть целый день.
Супермаркет находился в паре кварталов. В такую погоду все равно, что в паре тысяч километров. Дина со вздохом посмотрела на любимую шубку и влезла в практичный и непромокаемый пуховик. Поглубже натянула шапку, чтобы липкий мокрый снег не забивал глаза. И выскользнула на улицу.
Вместе с редкими прохожими, осмелившимися выйти в такую погоду, Дина поспешила по серым сырым улицам. Ну что за зима, а?
Вот и любимый магазин с оранжевыми стенами и большими окнами, заклеенными кучей потрепанных объявлений. Дина торопливо скользнула внутрь и с наслаждением вдохнула теплый и пропахший свежей выпечкой воздух. Она холода и сырость просто ненавидела. Надо будет сказать Рику, чтобы точно переезжал, будет об кого греться по ночам под толстым одеялом.
Йогурты нашлись быстро. Правда, было одно «но»: их оставалось три баночки, на которые уже кто-то нацелился. Кто-то светловолосый, в кожаных штанах, заправленных в высокие берцы и в кожаной зимней куртке. Ну и зачем ему ее йогурты?
Дина протянула руку и одновременно с незнакомцем взяла последнюю баночку. Тот оглянулся.
Сердце охнуло и на мгновение забыло, как биться.
Еще никогда Госпожа Дина не ощущала… подобного.
— Добрый день, — удивленно проговорил Мирон, первым отпуская баночку с йогуртом, — Тоже любите манго?
— Ага, — кивнула Дина, понимая, что смотрит на него во все глаза и не может отвести взгляд. — Отдайте, а?
Мужчина, в свою очередь не отводивший взгляда от нее, молча подвинул и остальной йогурт.
Дина, продолжая смотреть ему в глаза, рукой нащупала их и положила в корзинку.
— Вам помочь? — почему-то охрипшим голосом поинтересовался Мирон.
— Да, — согласилась она, — помогите, да.
— Вам нельзя тяжелое поднимать.
— Нельзя… — согласилась Дина, понимая, что три баночки йогурта ужасно неподъемная вещь.