Анферк
Шрифт:
— Смотри слюной не захлебнись! — С усмешкой произнес гном. — Это моя доля!
— Ну и снимай тогда сам! — С досадой воскликнул молодой бандит, оставляя попытки стянуть с меня плащ.
— Ха! Как нечего делать! — Произнес Храг, для чего-то вновь поднося ко мне лезвие. — Срежу, вот и все! Все равно она обратно потом срастется!
Вот гадство… — С тоской подумал я, перед тем, как острое лезвие легко распороло ткань, попутно задев и мою кожу, разрезав плоть до крови. — Кровь!!!
Секунда — и едва заметная кровавая полоска взорвалась фонтаном, алым лезвием пронзая незадачливого преступника, уже не оставляя
Теперь веревки!!! — Кровяное лезвие, не хуже бритвы разрезало стягивающие меня путы, ничуть не задев кожу. Даже сам удивляюсь, как у меня та это вышло.
Еще секунда ушла на стягивающее глаза полотно, в которую мне чуть не размозжили череп большой кувалдой. Хорошо, что разум реагировал быстрее, и на пути у тяжелого снаряда возникла кажущаяся очень хрупкой алая защита, застопорившая дальнейшее движение.
Убить! — Кровь, повинуясь моему приказу, алой змейкой про скользила по ручке кувалды, перекидываясь на тело разбойника.
— Аааа!!! — Пещеру огласил предсмертный крик бандита, прежде чем смерть добралась до его сердца.
— АГРХ!!! — Зарычал уже теперь я, от пронзившей левый бок боли. Тонкий стилет проломил взметнувшуюся на перерез ему защиту и, чуть промазав, угодил несколько левее сердца.
Ненависть выплеснулась наружу в виде фиерии алых кровяных брызг, вырвавшихся из раны и острыми стрелами разлетевшихся во все стороны. Поднявшись из неудобного положения, я застал лишь скорчившиеся фигурки недавних грабителей, теперь же похожих скорее на недорезанный фарш.
— Черт! — В сердцах выругался я, хватаясь за пострадавшее место. И вправду говорят, бойся своих желаний, ибо они имеют свойство исполнятся.
— Гадство! — Подойдя поближе к поверженным врагам, от открывшегося зрелища меня внезапно вырвало своим давно съеденным завтраком. Конечно они хотели меня убить… Но…
Немного, извините за грубое слово, проблевавшись, я накрыл лежащие тела какой-то валявшейся в пещере мешковиной. Так стало немного-по уютнее. Кстати, я наконец разгадал загадку этих ненормальных следов. Тролль оказался действительно одноногим… А, вернее, являлся просто одной каменной на вид ногой, которая стояла в углу пещеры. Там-же я обнаружил множество всяких сваленных в кучу вещей, явно снятых уже с трупов.
Видимо, эта банда, прикрывшись репутацией тролля, потихоньку грабила проезжающих мимо путешественников, собирая за собой следы и оставляя этой «ногой» отпечатки одноименного существа. Ну а трубка, имитирующая рев тролля, была им нужна тоже как прикрытие. Видимо стражники, услышав его, тут-же бросались обратно в крепость. Действительно, жить-то охота.
И вот теперь передо мной стоял выбор — либо, отрезать этому гномику голову и отнести его в пункт «приема» голов беглых преступников, и рассказать как все тут на самом деле происходило… Либо просто собрать тут все ценное, плюнуть на награду и уйти в другой город, никого не поставив в известность. И к этому варианту я склонялся больше всего.
Во-первых, я больше всего опасался, что меня начнут расспрашивать, как я умудрился завалить четырех профессиональных разбойников, уже не первый раз выходивших на большую дорогу. А вопросы непременно возникнут, едва только кто ни будь заберется в пещеру и увидит эти… Тела.
Во-вторых, даже если мне и удастся спрятать куда-то улики,
Так, все прекрасно, план действий наметили. — Подумал я, вставая с какого-то полного мешка, ставшего мне стулом. — Однако, что делать с трупами?! Хотя… Потом разберемся! Сейчас нужно обыскать свои трофеи… Кстати, мне же вроде как бок протнули!!!
— Блин! — Вслух произнес я, ощупывая пострадавшую часть тела. На месте сквозной раны уже розовела новая кожица. — Вот так-то! Вампира, знаете, очень сложно убить…
Эльфа! — Поправил я сам себя, улыбнувшись. — Такого эльфа, как я, теперь очень сложно убить!
Ладно, хорош хвалиться, нужно дело делать! — Одернул я сам себя и принялся выискивать все ценное, что можно было только найти в куче всякого разного барахла, небрежно сваленного в кучу, в одном из углов.
Странно, но за пол часа моего копошения в этом огромном количестве несомненно ценных, но для меня в общем то бесполезных вещей, я не нашел себе ничего подходящего. Разве что пару хороших кожаных перчаток, хоть и с некоторыми дырками на пальцах.
Но эта проблема меркла и бледнела по сравнению с тем фактом, что денег я так и не нашел! А без них… Я даже и не знаю, что делать. Хотя, наверняка что-ни будь отыщется в кармане у трупов.
Превозмогая отвращение, которое возникло у меня, глядя на скореженные в предсмертной судороге тела, я начала самым натуральным образом мародерничать, обирая только что убитых мной людей. Впрочем, особыми угрызениями совести я не терзался. Разбойники, которые наверняка укокошили кучу народа — и, тем более, пытались убить меня — отребье, не заслуживающие жизни. И пусть только кто попробует мне что-то вякнуть о пацифизме!!!
В карманах у первого трупа я обнаружил всего несколько серебряных монет, и пять странного вида железяк, больше всего похожих на отмычки. На всякий случай, засунув в карман и деньги, и мою неожиданную находку, я приступил к следующему, обезглавленному трупу.
У главаря банды наличности оказалось на много больше, и, вскоре, я обогатился на три золотые монеты, и еще пару-тройку серебряных. Что уже само по себе не могло не радовать.
Самым последним делом я подступился к убитым моим «железным дождем». Откинув мешковину, и, на всякий случай задержав дыхание, я, с содроганием сердца и, стараясь не смотреть на результат моего творения, принялся методично обшаривать карманы неудачливых грабителей. Итог — четыре золотых, и целая горсть меди, которую я тоже засунул в карман. Еще приятным дополнением стала опасная бритва, о которую я по неосторожности чуть сам и не порезался. Вроде как растительности на лице пока что не было, но так, на всякий случай, пригодится. Мало ли — задержусь здесь на долго.