Ангарский Сокол
Шрифт:
— Кстати, а на месте вашего Новоземельска находится детский санаторий, один из наших товарищей, будучи ребёнком, отдыхал там с мамой. Он вспомнил то место, когда мы весной уходили с Байкала на Ангару. Помнит он и о старой колокольне, стоящей на высоком холме, — добавил Грауль.
— Выход аномалии? — переглянулись ангарцы.
— Несомненно, что он самый. Но надстроена ли колокольня специально над аномалией или церковь там поставили, ничего не зная об особенности того места? — внимательно глядя на Соколова, сказал Грауль.
«Так, значит, сдулось наше Ангарское княжество. Сгинули-таки без следа. Зачем тогда всё это, зачем пытаемся добиться большего?» — думал в это время Вячеслав, массируя виски, а в животе
— О чём задумался, Вячеслав Андреевич? — с участием спросил Матусевич.
— Так. Игорь, нам надо всё хорошенько продумать. Я не хочу, чтобы люди будущего не знали о нас. Мы должны оставить свой след в истории, иначе какой смысл вообще трепыхаться, если потомки даже не знают, что было на берегах Ангары.
— В вас заговорило честолюбие, это очень хорошо, — улыбнулся Матусевич.
— Нужен выход на более сложный уровень. Контакты не только с Русией, но и с другими странами. Кстати, насколько я помню, Ангария не участвовала в контактах с кем-либо, кроме Русии и Халхи. Возможно, были торговые связи и с маньчжурами, с Кореей, так как в их летописях сохранились упоминания о бородатых ангарча, после чего косяком пошли известные в нашей истории казачьи походы в Даурию. Из базы в Якутске.
— А что у нас с Якутском? — встрепенулся Кабаржицкий. — В нашей истории его основал Бекетов, а он сейчас на Амуре.
— Якутск обязательно поставит кто-то другой, вместо Бекетова, если ещё не поставили — в нашей истории он уже стоял как небольшой острог к 1638 году. То есть у вас, а уже и у нас два года. Вы же не можете остановить продвижение казаков в Сибирь. Это сейчас пока оно слабое и практически отдано на откуп самим казакам да немногочисленным присланным из Русии чиновникам. А вот потом остановить их будет сложно. Вас, то есть нас, поглотят, как и получилось в нашем мире, — снова заставил задуматься ангарцев Матусевич.
— Да, это понятно. Ладно. — Соколов решительно хлопнул ладонями по коленям и встал с кресла.
Следующие несколько дней, вместе с привезённым из Белореченска профессором Радеком, верхушка Ангарии вырабатывала стратегии — и краткосрочные, и на перспективу. Упор в краткосрочных делах строился на сотрудничестве с енисейским воеводой, для чего привлекался Иван Микулич. Было необходимо через воеводу наладить канал для доставки людей в княжество. Золота на это все единогласно решили не жалеть. Насчёт казачьего проникновения вопрос также решался жёстко: до сих пор всех, кто проникал во владения Ангарии, лишь отгоняли выстрелами. Обычно казаки не приближались для того, чтобы помериться силами. А на Ангаре вблизи Владиангарска так вообще не показывались. А вот на Лене их партии уже были замечены. Впредь, решили ангарцы, небольшие отряды казаков было предложено по возможности, конечно, брать в плен и доставлять для расселения в посёлки.
Особое внимание уделили Амуру, но тут выводы решили делать только после того, как вернутся ушедшие к великой реке товарищи. Кабаржицкий напомнил, что на Амуре русские сталкивались с маньчжурами и столкновения эти были в конечном итоге, несмотря на героизм и выносливость казаков, не в их пользу. В первую очередь из-за того, что отряды казаков настроили против себя поначалу по-доброму встретившие их местные народы — дауров, дючеров и солонов. Доходило до того, что дауры сами называли русских братьями и хотели перейти под руку московского государя, да только бездумный грабёж отдельными отрядами казаков поселений амурцев заставил тех не сотрудничать с русскими, а уходить от них или в леса, или под маньчжуров. А уходя, они лишали самих казаков припасов, мест отдыха, таким образом казаки сами лишали себя опорных баз в регионе, который изначально был против маньчжуров. Местные князья воевали с маньчжурами, правда, весьма неудачно. Казалось бы, вот она, удача, — помоги тем, кто тебя благосклонно встретил, победи вместе с ними общего врага да не обижай новых друзей, и всё будет хорошо. Но нет, алчность человеческая выше этого.
Ситуация с оружием наконец-то
На производство стволов пока хватало стали обсадных труб из большого бурового комплекта. Их перековывали в полосы и обвивали вокруг оправки, сваривая швы кузнечным методом. Но это не могло продолжаться вечно — надо было наладить получение собственно стали. Домницы уже удовлетворяли потребности Ангарии в железе. Стало быть, остро встал вопрос о развитии производства стали на Илиме, в районе современного Железногорска. Там и должны были ставить проектировавшийся Радеком и его специалистами мартен. Это стало проблемой, решение которой откладывать было нельзя, поскольку получение стали было залогом дальнейшего развития ангарского социума. Пришлось пойти на то, чтобы во всех поселениях выискивать людей, а в первую очередь рабочих и специалистов, чтобы сформировать группу для начала освоения илимских руд.
— А что у нас по связи? Николай Валентинович, связать Белореченск и Ангарск через Усолье надо обязательно. А там и до Иркутска дотянуть! Проволоки хватит? А аппаратуры? — оторвался от бумаг Соколов.
— Проволоки пока хватает. А радиоаппаратуры должно хватить на какое-то время, для голосовой связи, ну а потом морзянку можно будет использовать, — ответил Радек. — Пока ждём весну, от нового года будет многое зависеть.
— Думаю, всё-таки не смогут заставить людей о нас забыть? — после некоторой паузы спросил Радека князь, обращаясь, по сути, к самому себе.
— Если в истории мира Матусевича мы сидели на Ангаре и не рыпались, то ошибок повторять мы не будем. В том числе и с наследственностью власти.
Грауль с Кабаржицким составили закон о престолонаследии, где были подробно описаны все возможные варианты наследования власти. Во многом сей документ повторял указ Павла Первого, принятый им в день своей коронации, дабы государство не было без наследника, дабы наследник был назначен всегда законом самим, дабы не было ни малейшего сомнения, кому наследовать. Разговаривая с Павлом Граулем о русских династиях, Владимир поражался тому, как, казалось бы, скромная, по сути, попытка помочь своему отечеству обернулась вдруг сменой династии, превратив Михаила Романова в заурядного временщика типа Бориса Годунова или Василия Шуйского. Вступив на престол в 7153 году, или в более привычном Владимиру 1645-м, Бельские, в отличие от Голштейн-Готторп-Романовых, не успели отпраздновать своё трёхсотлетнее правление. А ещё у Бельских практически не было ни единого по-настоящему династического брака с западноевропейскими монаршими фамилиями, а вот со славянами Европы браки начались уже с союза Петра Фёдоровича, сына Фёдора Бельского, с Миланой — дочерью черногорского властителя, епископа Мердария, который после этого прекратил искать помощи для борьбы с османами от Ватикана и отозвал послов из Римской курии.