Ангел Бездны
Шрифт:
— Может, еще что-нибудь о деньгах говорили, о тех, что везете?
— В самом начале Паша Семенов сказал, что лучше было бы не устраивать такую церемонию, а тихо-мирно в обычном вагоне ехать и везти деньги в простом чемодане. Никто бы и не догадался, что зеленые везем, и двух человек вполне хватило бы.
— Что же вы ему ответили?
— Я ничего не ответил. В вагоне было темновато, я свет зажег. Потом, когда они кофе пили и ели свои бутерброды, я встал и к окошку подошел. Скучные там места. Все поля да холмы. Я смотрел, смотрел, хотел уже было повернуться и сесть, как тут грохнуло, полыхнуло —
— Скажите, Олег, а девушку не велосипеде вы не видели? — вдруг вмешался в допрос Слава Батогов.
Сазонов грозно нахмурился и повернулся к нему. Но Батогов примиряюще улыбнулся и сделал жест, рукой, как бы говоря: «Ладно вам привередничать…»
Владимиров между тем помолчал, будто силясь вспомнить, потом отрицательно покачал головой:
— Нет, девушки не видел. Грохнуло… и все…
— Понимаете, Олег, там как раз незадолго до взрыва молоденькая девушка в красной куртке на велосипеде ехала по тропинке, — продолжал настаивать Батогов. — Значит, вы ее не видели?
Владимиров заволновался, начал ворочаться на койке.
— Когда я в окно смотрел, никакой девушки не было. А в чем, собственно, дело-то? При чем здесь девушка?
Доктор предостерегающе поднял руку.
— Да ни в чем, — улыбнулся Слава. — Просто ехала девчушка, я думал, может, вы ее видели.
— Нет, не видел я никого, — сказал Владимиров и добавил: — Далеко в поле кто-то был, вроде даже махал поезду, а рядом не было никого.
— Все, товарищи! Хватит для первого раза, — заявил твердо врач. — Мы вас известим, когда можно прийти снова.
— Один вопрос, доктор, — взмолился Батогов и быстро, чтобы врач не успел возразить, спросил: — Олег, а обедали, значит, вы не все вместе? Я имею в виду, не все свои продовольственные запасы одновременно выложили, термосы с чаем и кофе открыли?
— Нет. Я вообще не ел, отказался. Не хотелось. А Семенов с Николаевым поели, и Сергей кофе попил. Семенов сказал, что у него тоже в термосе кофе и он потом угощать будет, в следующий раз.
— Значит, двое свои бутерброды съели, а кофе пил только Сергей и только из одного термоса, из николаевского? Семенов свой термос не открывал?
Владимиров помолчал, потом с трудом сказал:
— Точно не помню… Не открывал вроде… Устал я…
Посетители встали, попрощались с раненым. Владимиров слабо улыбнулся в ответ.
— Ну и что же ты хотел вызнать своими дурацкими вопросами? — сердито спросил Сазонов у Славы, когда они вышли на улицу.
— Странно получается, Михаил Логинович, — задумчиво ответил Батогов. — Владимиров, по моим подсчетам, подошел к окну как раз тогда, когда Таня ехала по тропинке от отца. Куртка у нее яркая, на фоне апрельской серости должна выделяться как знамя, а он ее не видел…
— Может, к тому времени Тани уже в живых не было, — возразил старший следователь. — И вообще. Убийство девушки к нашему делу отношения не имеет…
— Так-то оно так, а увидеть ее Олег должен был, — упрямо возразил Батогов. — Надо у врача спросить, не может ли у Олега быть провалов в памяти, как следствие травмы?
— Спрашивал я. Он говорит, что такое вполне возможно, но пока точно сказать нельзя.
— Жизнь покажет, — неопределенно заметил Батогов и спросил у Панкратова: —
— Пожалуй, — ответил Панкратов. — На сегодня вроде все дела закончил.
— Тогда поехали, — пригласил Батогов и открыл дверцы своего джипа: — Садись, подвезу.
Старший следователь сел в служебный «жигуленок», махнул им рукой.
Панкратов по дороге молчал, только когда подъехали к гостинице, проронил:
— Мне, Слава, опять призрак братишки являлся.
— Уверен? — без удивления спросил Батогов.
— Сейчас в номере вещественные доказательства покажу.
— Теперь я уже ничему не удивлюсь, — заметил Батогов и добавил: — По всем линиям раскручивать будем. С твоим призраком тоже надо будет разобраться. Приехали! Пошли отдыхать!
ГИБЕЛЬ ХАКЕРОВ
В городе Межинске, как и в каждом уважающем себя городе России, существовало учреждение, некогда именовавшееся Почтовый ящик №…, а в последние годы за неимением средств пытавшееся перейти на исследования, несущие пользу экономике страны в целом и городскому хозяйству в частности. Однако и на эти скромные нужды денег не хватало, и сотрудники НИИ подрабатывали кто где мог, а в свободное от халтуры время занимались тем, что в популярных изданиях называется хобби: то есть кто просто гонял чаи и сплетничал, кто играл на компьютерах, погружаясь в виртуальную реальность.
Но трое молодых людей, выпускники Московского Высшего Технического училища, где, как известно, дураков не держат, нашли себе более увлекательное, а порой и прибыльное занятие.
Они занимались компьютерным пиратством или, попросту говоря, были хакерами. Часами просиживая перед служебными компьютерами, они научились взламывать коды не только различных сверхсекретных объектов и ради забавы изучать тонкости штабных игр Российских Вооруженных сил, не только совершенно бесплатно входить в систему Интернет и обмениваться посланиями с компьютерщиками чуть ли не всех стран мира, но и, взламывая коды самых мощных банков, перечислять на свои счета в различных городах России небольшие суммы, мечтая в скором времени покинуть провинциальный Межинск, и, получив денежки, перебраться на постоянное жительство в одну из развитых стран мира. Никто из сотрудников НИИ, естественно, не подозревал об увлечении молодых ученых, тем более что те одни имели доступ к компьютерам своей лаборатории и к тому же успевали добросовестно выполнять все задания начальства.
Звали их Александр Ильич, или просто Саша, Станислав Владимирович или Стас и Борис Федорович. Последнего просто Борей никто не называл, поскольку был он руководителем лаборатории. Фамилии у них были соответственно: Рыжов, Сергеев и Усов.
В один из обычных рабочих дней друзья, попив с девицами из секретариата чаю, вернулись в свою комнату и решили направить послание по Интернету знакомому любителю в Штаты. Но компьютеры сначала отказались работать, то есть просто не включались в сеть, потом вдруг заработали, но вместо привычных файлов на всех трех экранах побежали одни и те же строчки, глубоко изумившие парней, которые, будучи истинными учеными, не верили ни в какую мистику и искренне смеялись над поклонниками аномальных явлений, якобы происходящих в Межинске.