Ангел для Лютого
Шрифт:
— Ты же её терпеть не можешь.
— Кого? — Резко я развернулся к нему.
— Диану.
— Это ничего не меняет. Она сестра жены, этим всё сказано.
Иду к машине и думаю, как жене помягче преподнести такую новости? С ума сойти! Бедный Ромашов. Вот это он встрял!
Глава 45
Я сидел напротив Регины.Она зажимала рукой рану, из которой сочилась кровь. Молча достал аптечку и сел рядом с ней.
— Давай обработаю. — Убирал её руку и принялся обрабатывать
— Егор… — начинает она.
— Это ничего не значит. — Сразу убиваю надежду, на помилование.
— Пожалуйста…— шепчет.
— Ты хотела подставить нас. Ты убила невинных людей, так что мой ответ — нет.
— Тогда отправь меня в тюрьму.
— Ты оттуда сбежишь, и это ты знаешь не хуже меня. Ты не оставила мне выбора, Регина. Я должен тебя вернуть, откуда взял.
— Я не животное, от которого можно избавиться! — воскликнула она.
— Верно, не животное, ты хуже.
— Тогда убей сам! Егор, я же всегда верой и правдой служила тебе…
— Я тебе за это нехило платил. Хватит Регин давить на жалость, знаешь же, что это бесполезно.
— Егор, я же люблю тебя…
— Не х*я себе любовь! — присвистнул я. — Ты же отправила координаты боевикам, о месте, где мы собирались высадиться.
— Но вы же не попали в засаду, а, наоборот, их разгромили.
—Регина, ты выслала им те координаты, какие нечестным путём добыла. Тогда ты была уверена, что они настоящие, так что завязывай строить из себя благородную деву!
— Ты полюбил, что мне оставалась? Я была готова терпеть нескончаемую череду твоих любовниц, но только не это.
— Дура ты, Регина. И о любви нех*я не знаешь. Любовь-то не терпит зла. За любимого не жалко и жизнь отдать. А когда объект твоей любви погибает, ты вместе с ним тоже умираешь.
—Это всего лишь пафосные слова. Твой объект любви живёт и здравствует!
— И дай бог, чтобы ещё прожила сто лет. И я знаю, о чём говорю. Первый раз, когда увидим Милу лежащий без сознания возле дерева в крови, почувствовал, как моё сердце заледенело. Я потом на неё наорал, не потому, что злился, а потому что испугала за неё до чёртиков. А когда второй раз её чуть не потерял — похитили, одна мысль, что я её больше не увижу, ввергала в ужас. Пойми, пока не встретишь свою любовь, живёшь преспокойненько, и, кажется, всё пучком. А вот когда встретишь её, понимаешь, что и не жил вовсе, а так существовал. Я нуждаюсь в жене, как в воздухе, не будет её, не станет и меня. — Я вновь сел на своё место.
— Так вот, как ты любишь. — Усмехнулась она, с грустью смотря на меня. — Знаешь, когда меня будут убивать, я буду вспоминать эти слова, словно ты мне это говорил.
— Думай что хочешь.
— Ты меня не простишь, да?
— Нет.
— А сели бы жена такое сделала, ты бы тоже не простил?
— То-то и оно, что Мила бы никогда так не поступила. — Автомобиль остановился.
— Прощай Регина. Тебя высадят в пустыне, там поступай, как знаешь. Но не вздумай возвращаться в Россию, тут тебе больше нет места.
Регина прошептала одними губами" спасибо" и ушла. Только зря она меня благодарила, там ещё выжить нужно.
Три месяца спустя
Наконец я выследил своего кровного врага, он сидел на коленях, и с ужасом смотрел мне в глаза. Времени было, увы, мало, шкуру содрать не смогу. Не скажу, что это сильно меня расстроило.
— Ты знаешь, кто я? – тот сплюнул мне под ноги.
— Ты, аш— Шайтан, как же не знать.
Забавно, он назвал меня именем дьявола.
— Ошибаешься, я всего лишь человек.
— Это ты ошибаешься аш— Шайтан. Я знаю кто ты. Все знают. Все… Ты в огне не горишь, и пули не берут тебя. А я пытался … Много раз пытался… Ты искал меня всё время. Знаю… Но я хорошо прятался… Ты долго искал…
Ну, он и гонит… Он что, обдолбанный?
— Пасть закрой. – Рыкнул я и подошёл к нему с ножом. – Ты пытал моего отца и убил. Ты даже не представляешь, как я мечтал содрать с тебя шкуру живьём. Но, тебе повезло сукин сын, у меня времени нет. Поэтому я только отрежу тебе уши и сниму скальп. Нет, я сдеру кожу с твоего лица вместе со скальпом. На это у меня времени хватит. Как тебе программа?
— Тебе меня не запугать, аш— Шайтан. – Он надеялся, наверное, на продолжение разговора, как в кино. Но, это жизнь, тут много не разговаривают, а действуют.
О –да, не боится, как же… Плавали, знаем таких смельчаков. Когда я принялся за дела он орал, как резанный, молил о пощаде. Только я не умею прощать. Зря он силы тратил. Он долго не продолжался. От болевого шока быстро отбросил кони. Значит, был не обдолбанный. Понятно, он просто идиот.
— Проверить все дома, может, найдёте ещё живых. – Отдал приказ, пошёл мыть руки.
— Лютый, а что с пиленными делать? — спросил Ромашов.
— Отвезём их к правительственным войскам, пусть они решают их судьбу.
Сука, ну и жарища! Как тут люди живут? Умылся из небольшого бочка, который стоял возле дома и скривился. Даже вода здесь мерзкая, воняет какой— то тухлятиной. Только собрался отойти от бочка, как раздался выстрел, и с крыши кто— то сиганул, а следом прогремел второй. Я чудом успел подхватить, резко обмякшее тело человека, который случайно подставился из— за меня.
— Лютый, у тебя всё нормально? – заорал Сева.
— Да жив, я. – Отвечаю, и осторожно опускаю парня на землю. Судя по комплекции, это точно парнишка. Откинул с лица уголок шемага и обомлел. Это был не парень. Дьявольщина — это была Регина!
— Какого чёрта! – взревел я.
— И тебе здравствуй, мой прекрасный воин. – Криво усмехнулась, и тут же закашлялась. – Явились всё— таки на мой зов.
— Регина, зачем ты пригнула с крыши? Ты же…— я посмотрела на живот, и зажал рукой рану.